Как работает служба безопасности в игорных заведениях и насколько реально обмануть, обыграть, разорить или, наконец, ограбить казино? Этот вопрос, наверное, возникал у каждого, кто хоть раз бывал в казино. Корреспондент "Ъ-Настоящей игры" Майя Стравинская посмотрела фильм "Тринадцать друзей Оушена" вместе с аналитиком службы видеонаблюдения (CCTV) казино "Метрополь" и поговорила с ним о правде и вымысле в фильме, а заодно и о работе тех, кто сидит по ту сторону "всевидящего ока".
Знакомство/0:00:00
Честно говоря, увидев Максима, я была удивлена. Я ожидала встретить крепкого мужчину в образе man in black, а мне навстречу вышел субтильный молодой человек в очках с тонкой оправой. Думаю, кастинг-директор определил бы его на роль хакера. Мы расположились на мягких кожаных диванах VIP-зоны "Метрополь-Lite", и первым делом я спросила Максима, сколько ему лет.
— Двадцать три,— немного смущаясь, ответил Максим.
— Двадцать три?! И как же в двадцать три года становятся аналитиками службы видеонаблюдения в казино? Кем ты работал до этого?
— Кем я только не работал. После школы занимался ландшафтным дизайном. Потом понял, что надо искать постоянную работу, устроился администратором в магазин аудиодисков. Но и это было как-то не по мне. Тогда я пошел в школу крупье. Поучился в одной, ушел оттуда и доучивался в другой. Проработал дилером полгода, а потом совершенно случайно попал в структуру видеонаблюдения, и тут меня захватило, я понял, что эта работа для меня.
— А что собой представляет работа аналитика видеонаблюдения? Расскажи про свой рабочий день.
— С утра я прихожу на работу, принимаю смену, мне передают игроков, на которых следует обратить особое внимание. Потом сажусь за мониторы и смотрю. Вот, собственно, и все. А в конце смены передаю информацию своему сменщику.
— Игроков знаешь в лицо?
— Не только в лицо, но и по имени, а главное, знаю, кто во что играет, какие примерно ставки делает, какой стиль игры практикует и т. д.
— А если приходит новый игрок, что для тебя является сигналом, что на него нужно обратить особое внимание вне зависимости от того, во что он играет и какие ставки делает?
— Сам новый игрок. Это железный критерий. Первые два-три раза к нему особое внимание.
— В казино есть замаскированные камеры или все видны?
— Есть и такие, и такие.
— А "мертвые зоны" есть?
— Конечно, есть, но это не игровые зоны. Все игровые зоны просматриваются очень хорошо.
— А доля романтизма в твоей профессии есть?
— Не знаю, думаю, нет. На самом деле наблюдение за игроками и анализ их поведения — это далеко не основная часть моей работы. Основная часть — это контроль за персоналом. В первую очередь в мои обязанности входит следить за дилером — правильно ли он выдает выигрыши, не допускает ли ошибок во время игры.
— Но для этого же есть инспектор,— проявила я свои познания в области организации менеджмента казино.
— Инспектор инспектором, а лишние глаза никогда не помешают. Собственно, поэтому дилеры и инспектора нас не любят.
— А сам играешь?
— Нет. Это принципиальная позиция. Я могу с друзьями сходить в казино и поиграть в рулетку по минимальным ставкам долларов на пятьдесят, но я это не называю игрой. Я вообще не признаю казино и игру ради выигрыша, для меня это разновидность досуга.
Суперкомпьютер/00:23:39
Мы останавливаем фильм на моменте, где показывается новое казино Бэнка (Аль Пачино). Самая эффектная казиношная придумка в этом фильме — это суперкомпьютер, который следит за игроками. Он же самое серьезное препятствие для друзей Оушена. Даже мне не верится в систему, которая улавливает любое физическое изменение состояния игрока, способна его проанализировать и определить, шулерский был выигрыш или по везению. Но оказывается, такая система могла бы существовать, если бы в ней возникла необходимость.
— Затраты на создание такой системы превысили бы все возможные потери от шулерства,— объясняет Максим.— Это чистый вымысел. Хотя в принципе существует область, в которой ведутся подобные разработки, это биометрика. В аэропортах есть похожие системы, с их помощью ловят террористов. Но эти системы не столь изощренны и куда менее красивы. Ну а то, что в казино наблюдают за поведением игроков,— правда, только температуру у них, конечно, никто не меряет.
— А критерий того, правильно ли игрок радуется выигрышу, у тебя существует?
— Дело не в радости, а в элементарной логике поведения. Возьмем блэк-джек — игру, где больше всего если не мошенничества, то счета. Использование счета увеличивает процент вероятности выигрыша игрока. Есть такое понятие — базовая стратегия. Это правильное поведение относительно карт, которые у игрока на руках. Если действия игрока противоречат базовой стратегии, то, вероятно, он либо считает, либо как-то по-другому обманывает казино.
— А считать — это нарушение? Мне казалось, счет — это то, что делает некоторые карточные игры интеллектуальными.
— В Америке есть штаты, где счет разрешен, а есть штаты, где запрещен. Понимаете, счетчик — это ведь не обычный человек. Вот герой Дастина Хоффмана в "Человеке дождя", помните? Он феноменально одаренный сумасшедший — он запоминает карты и может математически по теории вероятности все рассчитать. В Штатах бывает одноколодный блэк-джек, а у нас шести-восьмиколодный. Людей, которые способны просчитать шесть колод, уверяю вас, совсем немного. Но если такой появляется, согласитесь, это нечестно, ведь у этого игрока перед другими есть преимущество, казино может выдать ему блэк-лист без объяснения причин.
— Ну а шулеры не могут обойти базовую стратегию? Времена же меняются, методы у шулеров тоже меняются. Должны же меняться и способы обеспечения безопасности.
— Все меняется, это еще Экклезиаст говорил,— улыбается Максим.— Раньше использовалось крапление карт с помощью ногтя, перстня, жирного пятна. На смену им пришли химические пятна, маркеры краски, теперь используются микрокамеры. Но только как бы ни были технологичны уловки, мы замечаем, если человек выигрывает и при этом ведет себя нелогично. Вот, к примеру, камера смотрит в карты игроку. В покере игрок получил две пары. Уже довольно сильная комбинация. В принципе человек может закрываться, а игрок берет и сбрасывает карты. Одна его фишка уже в анте, то есть, чтобы играть на этой комбинации, дальше нужно удвоить ставку. Получается, что игрок вместо того, чтобы закрыться на заведомо выигрышной комбинации, сбрасывает ее, а потом дилер берет и открывает себе три одинаковые карты, что более высокая комбинация. Получается, игрок ожидал этого. Тогда уже встает вопрос, как он это делает. Когда раз в 20 минут меняется дилер, а вместе с ним меняются и карты, служба безопасности их просвечивает. Если крапа нет, смотрим, что есть на столах. Камеры ставятся уже везде. Телефоны, зажигалки, пачки сигарет. Подозревать можно любой предмет.
Сервис/00:31:43
Пока мы беседуем, на экране мелькают эпизоды, приближается вечер ограбления. Хозяин казино (Аль Пачино) готовится к праздничному открытию. Пока он инспектирует вазочки, Оушен (Джордж Клуни) и Расти (Брэд Питт) устраивают диверсию в одном из номеров отеля. Постояльца будет ждать теплый прием: клопы, какая-то отрава, омерзительный запах. Сюда поселяется инспектор премии "Пять бриллиантов", по сценарию одной из самых авторитетных в гостиничном бизнесе.
— Лас-Вегас — это в первую очередь сервис,— говорит Максим.— Люди едут туда играть, веселиться и проводить время комфортно, ужинать в хороших ресторанах, а не только играть в казино. Лас-Вегас 25-30% зарабатывает на сервисе. Вы думаете, почему хозяин казино так суетится по поводу этих "Пяти бриллиантов"? Именно поэтому. Для него эти бриллианты действительно важны, и дело не только в их ювелирной ценности. Это четверть его заработка, поскольку чем выше классом дополнительные услуги, тем богаче игроки. Все это взаимосвязано.
— А сервис отвлекает от игры или, наоборот, провоцирует на игру? Может, есть какие-то уловки, привлекающие к игре? Бокал шампанского, например, или...
— Ну, алкоголь всегда расслаблял людей, но казино не ловушка. За этим ведь и приходят сюда — чтобы расслабиться в приятной атмосфере, а потом получить свою дозу адреналина за игровым столом. Если человек уходит с чувством, что его развели, использовали или, не дай бог, обманули, то это самое страшное для казино. Нам выгодно, чтобы наш клиент вернулся. Когда человеку везет, мы считаем, что это хорошая инвестиция: он придет еще раз. Сервис становится все важнее.
Крэпс/00:59:38
Тем временем двое из бригады Оушенов засыпают полимер в чан с пластиком, из которого делают кости, и устраивают революцию на маленькой мексиканской фабрике. Эти пролетарские бесчинства мало интересуют моего собеседника.
— В Москве не так много казино, где играют в кости. Нет должного ажиотажа. Крэпс — это игра толпы. Здесь коллективный запал — ты болеешь, чтобы другой выкинул удачно. Для этой игры должно быть много людей за столом, тогда интересно. А насчет шулерства в крэпсе... Есть такое понятие, как контролируемый бросок. Профессионалы шутеры, нардисты и без полимеров могут выкинуть лучшую комбинацию. Но в крэпсе это жонглерство сводится к минимуму одним правилом: кости должны долететь до стенки и отскочить от нее, только тогда бросок засчитывается. Ну а на какую грань ляжет кубик после отскока от ребристой стенки стола, это предугадать невозможно. Здесь же даже смешно: ну откуда Оушены знают, в какую сторону перевернется кость? Если кубик лежит пятеркой, ну хорошо, щелкнем на шестерку. А если кубик лежит двойкой? В этой зажигалке должен быть, по крайней мере, джойстик вмонтирован.
Новые игры/1:07:48
— А вот смотри,— обращаю я внимание Максима на сцену из фильма.— Тут один из Оушенов сумел пропихнуть Бэнку новую игру. И вот стоит в центре зала, людей вокруг него много...
— Нет, это невозможно. Я раза четыре пересматривал этот момент, но так и не понял, в чем суть этой игры. Да и потом никто не поставит игру, не проверив ее по математике.
— А вообще, новые игры в казино появляются?
— Конечно, в Москве очень много новых игр. Первыми были рулетка и блэк-джек, потом появился покер, покер с обменом одной карты, двух, потом пришел блэк-джек свитч и т. д. Игр изобретают очень много.
— А в России было что-то придумано?
— Например, русский покер. Наиболее активно используемый покер в казино. Игрок чувствует, что все в его руках. За одно анте он может обменять от одной до пяти карт. Но при выплате математически он менее выгоден для игрока, чем, например, оазис-покер.
Лишние вещи/1:11:54
Между тем помощница Бэнка триумфально вносит в кабинет босса добытый раньше официального релиза телефон.
— Вы настороженно относитесь к вещам, которые проносят в казино посетители? — спрашиваю я.— Вот, например, мой браслет ты подозреваешь?
— Конечно. Вдруг он сканирует мою сетчатку,— смеется Максим.— Развивается, конечно, некоторая паранойя, ведь когда я наблюдаю за игрой, я болею за казино так же, как если бы сидел перед телевизором и болел за любимую футбольную команду. Ножик на футбольном поле вызвал бы возмущение, так и с камерами, мобильниками в казино. На столе не должно быть ничего лишнего.
Сговор/1:33:21
— О! А тут показана реальная ситуация — сговор с пит-боссом,— неожиданно перебивает себя Максим.
На экране эпизод, где меняют кости и шарики на столах.
— Поэтому чуть ли не главная моя обязанность — следить за персоналом. С помощью пит-босса можно закрапить карты химическим составом, а зная следующую карту в шафл-машинке, на блэк-джеке можно быть богом. Представляете, у вас 17 очков, а у дилера — 18, но по крапленой карте вы видите, что следующая карта, предположим, пятерка. Вы отказываетесь брать карту, а дилер берет и проигрывает. Поэтому сотрудники у нас под надзором, иначе нельзя.
Будем грабить казино?/1:38:25
Судя по всему, если бы то, что происходило в этот момент в кадре, Максим наблюдал в своем казино, это было бы самым тяжелым испытанием для него. Ведь ограбление в "Тринадцати друзьях Оушена" — это разорение казино игроками. В кадре над каждым человеком за столом зажигается многозначная цифра. Казино проигрывает. Команда Оушена ни за что бы не вскрыла деньгохранилище, но то, что там находилось, чуть ли не целиком выиграли несколько сотен сообщников благородных мстителей.
— Задам неправильный вопрос, но все-таки где у вас хранятся деньги? — решилась спросить я.— Вас можно ограбить?
— И не надейтесь, все надежно! Но с другой стороны, нет ничего невозможного, ведь так? Только о последствиях не стоит забывать. Любой банк, любое казино в Москве, наверное, можно ограбить. Другое дело, что будет дальше и как далеко можно будет награбленное унести. Тут уже не кино. А кино — это ни на чем не основанная героика.