премьера балет
Под занавес сезона на Новой сцене Большого театра прошла последняя балетная премьера. "Класс-концерт", поставленный знаменитым педагогом Асафом Мессерером в 1963 году и сошедший с московской сцены три года спустя, восстановил племянник автора Михаил Мессерер. ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА решила, что этот "Класс" полезен артистам любого класса.
Свой "Урок танца" лучший педагог Москвы Асаф Мессерер поставил в балетном училище в 1960 году в пику французам. Через год после того, как Парижская опера показала Москве "Этюды" Харальда Ландера, в которых датчанин воспел ежедневный тренаж, московская балетная школа дала свой "ответ Чемберлену". А еще через три года школьный "Урок" перекочевал на сцену Большого и стал называться "Класс-концерт". Асаф Мессерер значительно усложнил его заключительную, виртуозную часть, позволив высказаться талантливой молодежи: Владимиру Васильеву, Екатерине Максимовой, Михаилу Лавровскому, Наталье Бессмертновой, Нине Сорокиной, Юрию Владимирову, Марису Лиепе — словом, тем, кто обеспечил Большому театру "золотой век" на следующие два десятилетия. Этот парад-алле на первых же гастролях покорил Америку и без малого два десятилетия оставался востребованным экспортным продуктом. В Москве же его судьба не сложилась — в 1966 году он исчез с афиши.
Спустя сорок лет Большой возобновил мессереровский "Класс" по схожим причинам: во-первых, в труппе появилось поколение, которому есть что показать публике, во-вторых, театру не помешает очередной гастрольный хит. Третий мотив не столь очевиден, но не менее важен: похоже, худрук труппы Алексей Ратманский хотел представить и зрителям, и своим артистам старомосковскую школу, какой она была до того, как многолетние правители Софья Головкина и Юрий Григорович трансформировали ее по своему вкусу. Возобновить "Класс-концерт" он пригласил племянника автора — Михаила Мессерера, педагога с мировой репутацией и бывшего солиста Большого, в 1980 году сбежавшего на Запад прямо с гастролей театра. Дядин балет он ставил много раз по всему свету.
На московской премьере "Класс-концерта" особо пытливые зрители пытались выведать у балетных старожилов, так ли танцевали 40 лет назад. Кто-то посетовал на отсутствие женского фуэте по диагонали, кто-то припомнил мужской трюк, которого теперь не делают. Но для целого это никакой роли не играет. Во-первых, именно в 1960-х годах были изобретены движения, которые и сегодня заставляют ахать зал. А во-вторых, московский "Класс-концерт" изначально сконструирован как сборный домик, который можно строить для большой и малой сцены, для выдающейся труппы и просто грамотной. Сам автор легко, в зависимости от имеющихся в его распоряжении артистов, заменял трюки и целые комбинации. Потому что класс Асафа Мессерера, без малого 70 лет учившего самых именитых солистов Большого, основан на ненасилии.
Звучит это странно. Общепринятое мнение (утвердившееся не без стараний самих артистов), что балет — каторга, из которой произрастает цветок искусства, гениальный педагог опровергал всю свою жизнь. "Если есть во мне педагогический апломб, то он для меня в удовольствии",— признавался этот скромнейший учитель танцев. Повседневный класс Асафа Мессерера с короткими, логичными, удобными и очень танцевальными комбинациями нежил и одновременно воспитывал балетные тела. А остроумные сочетания па превращали урок в занимательную игру.
Все эти качества унаследовал его театральный "Класс-концерт". Нет в нем ни научной основательности, ни претензий на балетмейстерское самовыражение. В уроке точно соблюдена последовательность движений, но все делают то, что у них получается лучше всего. Детям поручены азы станка и середины, а балерины встают к палке, только чтобы похвастать линиями адажио. Лишь немногие па — маленькие прыжки, большое jete, первые вскоки на пуанты — исполняет кордебалет. В основном это класс солистов.
Несмотря на отсутствие четырех главных премьеров и трех балерин, труппа Большого с заданиями 40-летней давности справилась — и с обязательной программой, и с эксклюзивными трюками. Причем на первый план вышли те, кто обычно обделен зрительским вниманием — внешние данные не позволяют им рассчитывать на роли принцев. Андрей Болотин изумительно — вольно, широко, отчетливо — отбил серию из дюжины entrechat-six. Денис Медведев и Вячеслав Лопатин превосходно исполнили целую гроздь сложнейших комбинаций. Егор Хромушин оказался единственным, кому покорилась диагональ из восьми двойных туров в воздухе. Ожидаемый триумф ждал юного виртуоза Ивана Васильева — его двойные кабриоли назад, усложненные двойные assemble в положении Пизанской башни и роскошный круг jete c фуэте в attitude были не только феерически высоки, но и вполне академичны по форме — за какой-то месяц постановщик успел привить всей труппе вкус к старосветской элегантности.
Балеринская ставка была сделана на Светлану Захарову. Статусная прима легко расправилась с центральным адажио и сольной вариацией, но на фуэте совершенно неожиданно сорвалась — 16 штук открутила легко и бестрепетно, усложнив их двойными, а на 20-м вдруг сошла с пальцев и, решив не рисковать, заменила остаток фуэте вращением по диагонали. Главными героинями стали обладательницы лучших прыжков. Точная Мария Александрова великолепно исполнила серию своих jete. Отчаянная Наталья Осипова, сиганув в гигантском па-де-ша, не закрепила позу в воздухе, смазав эффект и от этого прыжка, и от совершенно мужского двойного сотбаска.
Кульминацией "Класс-концерта" стали безумные поддержки эпохи бури и натиска 1930-х годов, совсем исчезнувшие из балетного обихода. И лихая двойная "рыбка", и подброс балерины в воздух в арабеске, и еще что-то отчаянно невиданное были исполнены четырьмя парами одновременно, после чего вся труппа вместе с детьми выстроилась в ликующую финальную группу. Этот типично советский парад достижений, слегка показушный, бесхитростный, азартно-залихватский, связанный круговой порукой и общими корнями, и стал главным завоеванием Большого. В мессереровском уроке московский театр осваивает старомосковский стиль. Неизвестно, проживет ли нынешний "Класс-концерт" дольше своего предшественника на московской сцене — слишком уж много звезд надо собрать в один вечер. Но даже если этот сувенир предназначен только на экспорт, знание собственной родословной никому не повредит.