Кумиры и вкусы

Рассказывает ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА

Мария Феликс (1914-2002), известная еще как Ла Дона,— для испаноязычного мира примерно то же самое, что Мэрилин Монро для американцев. Звезда кино и телеэкрана, героиня светских хроник, четырежды побывавшая замужем и утверждавшая, что у нее "сердце мужчины", Мария была кумиром Мексики ХХ века. Теперь Christie`s распродает содержимое ее особняка и личную коллекцию актрисы — столь большую, что аукцион займет два дня.

Коллекция аукциона вынуждает сделать вывод, что художественный вкус у Марии Феликс был своеобразный: все предметы обстановки (мебель, фарфор, скульптура) и живопись очень подходят друг к другу, образуя в ее особняке подобие барочной церкви пополам с пещерой Али-Бабы. Назвать его "дурным" было бы несправедливо — Мария Феликс, например, была "самой хорошо одетой женщиной" в 1984 году, и свою прошлогоднюю коллекцию дом Cartier посвятил именно ей (колье в виде двух здоровенных крокодилов, бриллиантового и изумрудного, которое нежно хранит в своем музее Cartier, было сделано для Марии Феликс). Однако разницы между настоящим фарфором барокко и рококо XVII и XVIII веков и фарфором в этих стилях середины XIX века она явно не замечала. То же самое и с китайской мебелью и вазами — все они оказались ХХ века, хотя средств у Марии было достаточно (последним мужем Марии Феликс был швейцарский банкир Алекс Бергер).

Среди мебели самым достойным предметом эксперты Christie`s сочли шкаф-кабинет, украшенный расписными фарфоровыми вставками Мейсенского завода,— почти точно такой был представлен на Всемирной выставке 1878 года (оценен в $100-200 тыс.). Еще Марии Феликс удалось собрать большую коллекцию продукции парижского фарфорового завода Жакоба Пти — один из лучших вариантов стиля "второе рококо". Это четыре уникальные вазы с видами Мехико ($60-80 тыс. за все), парные канделябры и маленькие флаконы и коробочки, усеянные лепными фарфоровыми цветочками "буль-де-неж" (от $2 тыс. до $6 тыс. за пару).

Марию несколько раз рисовал главный мексиканский художник Диего Ривера (насчет того, был ли он ее любовником, сведения разнятся); она часто бывала в гостях у Риверы и его супруги — художницы Фриды Кало. Мария Феликс рассказывала журналистам: "Когда Фриду разбил паралич, она умоляла меня выйти замуж за Диего после ее смерти. Но я не могла стать его женой". Ривера нравился Марии как друг, а не как художник — в результате в ее коллекции только одна его работа. Это большой карандашный эскиз углем "Мать", где Мария Феликс изображена с младенцем на руках (младенец не ее — к 1948-му, когда сделан портрет, единственному сыну Марии, Энрике, было уже 15 лет). Теперь портрет продается за $150-200 тыс. Марии Феликс гораздо больше нравилась живопись ее подруги Леоноры Каррингтон — англичанки-сюрреалистки, сбежавшей в Мексику из Парижа во время второй мировой. В 1965 году Каррингтон написала огромную картину, на которой Мария изображена в виде королевы карт таро и окружена сюрреалистической нечистью с глазами и зубами на самых неподходящих местах. Полотно оценено в $500-700 тыс., это самый дорогой лот на аукционе. Портрет кисти еще одной подружки-сюрреалистки, Леонор Фини, изображающей Марию как "Королеву огня", оценен гораздо скромнее — в $68 тыс. Больше всего у нее было портретов работы художника Антуана Цапофф (1945 года рождения), который был ее возлюбленным и компаньоном. Цапофф писал ее в разных костюмах и разных образах — как символ Америки (в перьях), как символ Азии (в китайском халате, на носороге), как татарку (на коне и в меховой шапке), с попугаем, макакой, фарфоровой вазой и так далее — везде равно прекрасную, с той самой вздернутой бровью, которая придавала неповторимость ее кинематографическим образам. Картины, написанные в последние двадцать лет, оценены в среднем в $20-25 тыс. В целом, из живописи Мария Феликс признавала только один жанр — портрета, причем собственного.

Нью-Йорк / 17-18 июля