фестиваль танец
Японская неделя Чеховского фестиваля, который проходит при поддержке Экспобанка, открылась спектаклем "Нина — материализация жертвоприношения" труппы "Ноизм" центра исполнительских искусств Риутопия небольшого городка Ниигата. За современный японский танец порадовалась МАРИЯ Ъ-СИДЕЛЬНИКОВА.
Пустая черная коробка сцены, приглушенный свет, пять мужчин в строгих черных костюмах и пять женщин в телесных комбинезонах. Расставленные и разложенные в хаотичном порядке, они скорее напоминают манекенов из модного магазина, нежели живых людей. Движения их, под стать движениям механических кукол, дробят каждый такт музыки. Передвигаются они несамостоятельно, к каждой приставлен мужчина-кукловод, который крутит неподвижным телом, как ему заблагорассудится: то грубо отшвыривает в сторону, то страстно притягивает к себе.
Однако страдания кукол заканчиваются вместе с исчезновением мужчин со сцены. Пассивные роботы превращаются в раскрепощенных женщин, и перед зрителем уже совсем иная картинка. Остервенелое соло звучит как феминистский бунт против мужского насилия, а в женских дуэтах попеременно угадываются то чувственная лесбийская пара, то ненавидящие друг друга соперницы. Поражает нарочито акцентированный контраст между бездушной пластмассой и оживающим телом, между запущенным механизмом движений и вольной импровизацией.
Весь спектакль так и строится, на столкновении контрастов — мужского и женского, живого и мертвого, статичного и подвижного. Власть попеременно захватывают то одни, то другие, и, когда борьба достигает кульминации, одна из женщин разрывает оковы подчинения и насилия. Она не пожелала очередной раз подчиниться воли манипулятора и в итоге, переодевшись в мужской костюм, превратила своего партнера в безвольный манекен. Так в финале роли в парах меняются на противоположные: женщины, облаченные в строгие костюмы, становятся властными кукловодами, а мужчины — безропотными пластмассовыми марионетками.
Но сюжетом дело не исчерпывается. Для 34-летнего Дзе Канамори, молодой звезды японского современного танца и основателя и руководителя трупы "Ноизм", тема борьбы мужчины и женщины не самоцель, но лишний повод проявить свой талант хореографа. Послужному списку господина Канамори можно позавидовать: учеба в знаменитой кузнице артистов балета Maurice Bejart Rudra в швейцарской Лозанне, после успешной студенческой работы был приглашен в молодежную команду голландского Nederlands Dans Theater II — одну из лучших трупп современного танца, затем поработал во Франции в Национальной опере Лиона и вернулся в Японию.
В его труппе десять человек, и каждый из них способен работать как в рамках классического балета, так и в стиле модерн. Правильные, выверенные арабески мешаются с нарочито корявыми и неудобными позами каракатиц; из окостенелых и застывших тела танцовщиков в любой момент могут превратиться в тягучую и однородную массу. Полтора часа они держат зал в напряжении и не дают отвлечься ни на секунду: агрессивными рондами наступают на зрителей, резко исчезают за черным задником, неожиданно выныривают оттуда, с силой бьются о пол, вертят сложные трюки, самовыражаются до конца, и в этом яростном темпе нет ни капли случайности.