гастроли вокал
В столичном клубе "Б1.Maximum" выступила лучшая из незнакомых массовой аудитории групп. Противоречивой харизмой Энтони Хегарти проникся БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ.
На протяжении последних двух лет имя нью-йоркского певца Энтони Хегарти было в Москве чем-то вроде пароля, по которому опознавали своих. Альбом "I Am a Bird Now" переписывали друг другу на CD-болванки и передавали с серьезным видом: "Ты должен это послушать". Если ты знаешь Энтони, значит, читал нужную прессу и просматриваешь правильные сайты. При этом в самих песнях господина Хегарти нет ничего запредельно авангардного или требующего особой подготовки. Рослый андрогин поет нестрашные песни под скрипки, рояль и иногда духовые. Тематика песен — гомо- и транссексуальность во всех ее проявлениях, хотя сам господин Хегарти настаивает на термине "трансгендерность". При этом публика в клубе "Б1.Maximum" собралась отнюдь не только "тематическая", аншлага не было, но зрителей набралось больше, чем на выступлениях многих брит-поповых групп, которые так любят приглашать в этот зал.
Весь существующий в сознании обывателя набор штампов относительно того, как должен выглядеть и вести себя открытый гей, занятый искусством, присутствует в господине Хегарти в полном объеме. Жеманство, жестикуляция, манера говорить, жаргон drag-queens — как только он появился перед публикой и игриво взмахнул ладошкой, сразу стало понятно, что все еще серьезнее, чем мы предполагали. Выступления в имидже героини Изабеллы Росселинни из линчевского "Синего бархата" остались в андерграундном прошлом, но в остальном Энтони — плоть от плоти нью-йоркского гей-комьюнити. Переслушивая записи Antony And the Johnsons перед концертом, корреспондент Ъ сильно сомневался, сможет ли живое выступление передать хотя бы половину волшебства, запечатленного в студии. Это был тот редкий случай, когда результат превзошел ожидания.
Звук, и особенно звучание голоса, не вызывали претензий, кажется, впервые за всю историю клуба "Б1". Кстати, Энтони Хегарти отменил все концерты нынешнего европейского турне именно из-за проблем с голосом, оставив в расписании только выступление в Москве. Наиболее придирчивые гости "Б1" отметили, что голос он все же экономит. Но в целом его пение, вызывающее в памяти одновременно Нину Симон, Брайана Ферри и Боя Джорджа, производило впечатление самой важной вещи, которая в этот момент происходит на планете. Аранжировки были организованы самым тонким образом. Никакого нажима, лишь создание комфортной опоры для вокала. И это при том, что в составе Antony And the Johnsons — полноценный струнный квартет да еще гитарист, успевающий управляться с духовыми. Так тихо в "Б1" не играли еще никогда, не было и подобной атмосферы благоговения.
В первой половине шоу только две песни можно было назвать известными — "Cripple And the Starfish" и "For Today I Am a Boy". Да и то с большой натяжкой. Хитов у Энтони в России нет, так как в массмедиа этот артист отсутствует как факт. Энтони исполнил много новых песен и несколько кавер-версий, из которых выделялась песня "Crazy In Love" из репертуара Бейонсе. Шлягер MTV двухлетней давности, угодив в лапы Энтони, лишился узнаваемого "медного" вступления и всего дискотечного драйва, певец полностью перекроил композицию под себя, сделав из нее песню глубоко лирическую и порочную не на визуальном, а на самом глубоком подсознательном уровне. Ближе к финалу Энтони вернулся к собственным ударным номерам и закончил, исполнив за роялем первую песню с "I Am a Bird Now" — "Hope There's Someone".
Энтони Хегарти взял московскую публику приступом, и когда понял, что уже в принципе может вить из нее веревки, позволил себе раскрыться еще и в качестве артиста разговорного жанра. Видимо, эта сторона его таланта — наследие тех времен, когда он выходил на нью-йоркские клубные подмостки не раньше трех часов ночи и развлекал гостей всеми доступными средствами. Своими монологами он разделял блоки из нескольких песен. Певец поинтересовался, откуда в Москве знают его новые песни, и тут же предположил, что скачивают из интернета. Певец поделился впечатлениями от российских военнослужащих, увиденных во время прогулки по столице: "У вас такие красивые молодые солдаты, такие мускулистые, я видел, как один чистил сапоги, ох, прямо сердце замирает! И им еще и оружие доверяют!" Певец рассказал, как вместе со скрипачом свой группы по имени Максим Мостон, москвичом по происхождению, поехал искать дом, где тот вырос: "Там рядом парк, и знаете, там на скамейках так много пожилых людей! У нас в Нью-Йорке стариков не встретишь, их всех отправили в дома престарелых, с глаз долой. А у вас прямо единение поколений!" Самая колоритная из баек Энтони тоже касалась русских: "У меня в Нью-Йорке есть одна девочка знакомая, тоже москвичка. Ее родители — консервативные люди с советским прошлым. А она в старших классах стала зарабатывать в качестве 'госпожи', знаете, работала с теми, кто любит садомазо, принимала их у себя. И вот как-то родители застали ее, когда она секла какого-то джентльмена. Они спрашивают: 'Дорогая, что это у нас в гостиной происходит? А она: 'Не переживайте, это я к школьному спектаклю готовлюсь'".