Борис Барабанов

"Мумий Тролль". "Амба"

Вопрос "О чем поет 'Мумий Тролль'?" — из той же категории, что и "Почему не падают самолеты?", "Кто убил Кеннеди?" и "Who is Mr. Putin?". В новом альбоме "Амба" воззрения и месседжи Ильи Лагутенко зашифрованы менее надежно. Начало диска дает мощный повод предположить, что до благообразного поющего серфера, любимца девушек и олигархов жизнь остальной части вселенной все же достучалась. Первые строчки: "Все криво и сыро, остекленелые взгляды мира убийственно некрасивы" ("Ru.Da"). "Ru.Da" — гораздо более прямолинейный рок, чем, например, материал прошлого диска "Слияние и поглощение", здесь и ортодоксальный брит-поп Oasis, и стадионный рок U2 и Simple Minds. Нам не дано узнать, что же это был за ужас, что остановил на себе взор поэта, но результатом стал ряд достаточно озлобленных номеров, которые позволили заговорить даже о некотором родстве нового материала с традиционным социально неравнодушным русским роком.

Танцы отошли на задний план. Вечный подросток Лагутенко, отучивший нас от мысли, что рок на русском языке — это обязательно депрессия, вдруг ставит себе диагноз: "Зачем я в небо лез, не знаю, зачем,/ Там космонавтов полно, а я лишний./ Начистить звезды, чтобы всем было светлей,/ Не получилось, видно, просто не вышло". Песня "Как будто" — словно про артиста, под которым вдруг зашатался пьедестал, но чем дальше, тем больше кажется, что это — про всех, кто, подобно Илье Лагутенко, встал на ноги в 90-е, а десятилетие спустя задался вопросом: "Я-то тут зачем?" Кажется, что ровно так же, как альбом "Морская" попадал прямо в сердца тех, кому в 1997 году было "около 20", "Амба" подписывает приговор тем, кому теперь "30+".

Однако на третьем треке "Бермуды" к артисту возвращается уверенная интонация, а вместе с ней — мотивы диско и фанка, знакомая абсурдно-эротическая тональность в тексте. Разделавшись с рефлексиями, 38-летний музыкант заявляет: "Они могли бы тоже / Хотеть и любить отдохнуть./ Такое желание еще не подкралось ко мне". Перестав быть подростковым героем, Илья Лагутенко не собирается складывать оружие и сбавлять обороты, просто смутные сомнения порой одолевают даже такого стойкого оптимиста, как он. В тексте песни "Ядовитая звезда" присутствует строчка про то, что в городе вечной зимы прописка одна — холода, но в целом это произведение уже совсем похоже на то, что обозреватели привыкли называть "боевиком". Оставшееся пространство альбома отдано любовно-авантюрным мотивам, перемежающимся противоречивыми эмоциями певца по поводу своего места на сцене. Ближе к финалу возникает мысль о том, что среди тем экзаменационных сочинений в вузах непременно должны быть "Женские образы в поэзии Ильи Лагутенко". Случится это или нет, текст песни "Когда ты была" со строчкой "Портрет, где я и бабочки, в идиотской рамочке" можно немедленно признать классикой XXI века. Финал альбома — гитарный шлягер "Королева рока", изящная белиберда под названием "Свидетели" и песня "Гори. Это все", в которой слова про "серую холодную страну" волшебным образом сходятся с искренней, совсем никакой не постмодернистской приморской романтикой, в которой группе "Мумий Тролль" равных, кажется, нет.

The Chemical Brothers. "We Are the Night"

Несмотря на то что Том Роулендс и Эд Саймонс, входящие в состав дуэта The Chemical Brothers, активно заняты в музыкальной индустрии уже полтора десятка лет, они до сих пор не превратились, подобно многим коллегам, в умников от электроники или, наоборот, в лояльных радиостанциям композиторов-песенников. The Chemical Brothers уверены в том, что основная их аудитория находится на танцполе, и сейчас это уже дети тех, кто отрывался под их диджейские сеты, сыгранные на рейвах начала 90-х. Заглавную вещь нового альбома "We Are the Night" так и хочется назвать словом "полотно", это переливающаяся тембрами клавишных и оттенками шумов композиция, танцевальная основа которой обладает повышенной жесткостью и не требует никакой особой адаптации для танцев. Следом за ней звучит "All Rights Reversed" — трек, записанный с участием флагманов "нового рейва" Klaxons. Голоса далеких от электроники, но чрезвычайно актуальных в момент релиза артистов верой и правдой служат The Chemical Brothers еще с первых альбомов, на которых можно было услышать Бет Ортон, Тима Берджесса, Ноэла Галлахера, Бобби Гиллеспи или Бернарда Самнера. От Klaxons альбому "We Are the Night" достался не только вокал, но и мелодический ход в стиле собственных вещей молодой группы. Среди других приглашенных участников записи — дебютант из новой генерации реаниматоров диско Али Лав ("Do It Again"), симпатичный калифорнийский хип-хопер Фэтлип ("The Salmon Dance", вещь в духе De la Soul), фолк-рокер Уилли Мейсон ("Battle Scars") и техасская прогрессив-группа Midlake, чья финальная песня "The Pills Won`t Help You Know" звучит одновременно как Алан Парсонс и Radiohead.

Velvet Revolver. "Libertad"

От группы Guns N`Roses калифорнийский состав Velvet Revolver унаследовал не только ключевых инструменталистов, но и любовь к невероятно помпезным видео. С роликом на песню "She Builds Quick Machines", где герои-рокеры вызволяют захваченную мексиканскими головорезами девушку с ангельскими крыльями, а вокалист Скотт Уэйланд загримирован под Клинта Иствуда, не сравнится ничто, снятое после "November Rain" Guns N`Roses. А в наследство от первого альбома "Contraband" (2004) новой пластинке Velvet Revolver достался весьма скромный уровень сочинительской работы. Музыканты не разучились выпиливать жирные гитарные риффы и создавать общий рок-н-ролльный разгул, но вот мелодии у них выходят какими-то натужными, часто опасно похожими на поп-рок Bon Jovi или Poison. Даже если запретить себе сравнения и забыть, что под аккомпанемент этих же людей в какие-то незапамятные времена пел Эксл Роуз, голос Скотта Уэйланда местами звучит попросту бледно. Наиболее же естественными в исполнении бывшего лидера Stone Temple Pilots кажутся исторически близкие ему гранжевые куплеты в песнях "Mary Mary" и "For a Brother".

Gogol Bordello. "Super Taranta"

Украинский иммигрант Евгений Гудзь пятнадцать лет возделывал ниву придуманного им стиля "джипси-панк", прежде чем его группа Gogol Bordello выступила на главном фестивале Старого Света — Гластонбери. Когда в июне 2007 года с Pyramide, престижнейшей сцены Гласто, звучало по-русски "вся музыка пошла от 'Звуков Му'", в этом для нас, несомненно, был вполне ощутимый повод для гордости, даже несмотря на то, что автор этих слов давно живет в Нью-Йорке. Там же Gogol Bordello представили ряд песен с нового диска "Super Taranta", в том числе "Harem in Tuscany", в которой карпатские мотивы серьезно замешаны на итальянской и кельтской мелодике. Для нового диска Gogol Bordello вообще характерны усложненные конструкции. В целом же пану Гудзю удалось найти баланс между дикой восточноевропейской страстью, за которую их полюбили англосаксы, и желанием быть чем-то большим, чем просто цыганский табор с фузом. А для любителей кабацкой стороны Gogol Bordello на "Super Taranta" есть безусловный шедевр "Suddenly... (I Miss Carpaty)" — это практически "Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь".