Иногда чиновники пишут, подписывают, согласовывают, а потом утверждают судьбоносные документы. О таких документах узнают заранее — потому что от них зависит бизнес и еще много чего еще. Единицы узнают о таких документах из первоисточников. Большинство же — из газет.
Источники, которые помогают нам добывать судьбоносные новости, напересчет. Их редко встретишь в экспертных комментариях и ссылках. Недавно мне позвонил один из таких ньюсмейкеров — мы общаемся редко, но, что называется, метко. "Заезжай,— сказал он,— есть на что полюбоваться". Мы пересеклись поздно вечером, он передал мне бумаги. Там действительно было на что полюбоваться. Более конкретно написать, к сожалению, не могу. Важно то, что через день на это полюбовались читатели Ъ на первой полосе газеты.
Дальше все события развивались как обычно после выхода такой заметки в газете: в тех структурах, которые имели отношение к этому документу, его подготовке и реализации, началась шумиха и, конечно, внутренние расследования. Было бы странно, если бы они не начались. Но на этот раз со мной впервые произошло то, что заставило меня написать эту колонку.
Обычно такого рода расследования ни к чему не приводят. То есть, конечно, формальные виновники находятся, но они, как правило, ни при чем. Реальные источники умеют оставаться в тени. После таких историй такие структуры на время закрываются для прессы и общаются исключительно через пресс-службу, отказываясь от комментариев.
На этот раз все оказалось тоньше. События вокруг той судьбоносной новости стремительно развивались, и мы, разумеется, следили за ними крайне пристально. И тут звонит мне тот же самый источник. "Заезжай",— снова говорит он. Мы снова пересекаемся и он передает мне папку с документами. Читаю. Не то чтобы судьбоносно, но для заметки в продолжение темы — вполне себе интересно. В процессе подготовки заметки у меня возник вопрос по поводу одной цифры: миллионы или миллиарды? Она, в целом, ничего не значила, но для меня это была дополнительная фактура. В общем, в ее поисках я дозвонилась до случайного человека — одного из экспертов, который чисто теоретически мог знать, о чем идет речь. Я рассказала ему вкратце суть вопроса. А он мне говорит: все замечательно, у меня тоже есть такой документ, только вариант у тебя какой-то странный. Он присылает мне свой, а я ему — тот, который передал мне источник. В результате выяснилось, что документы похожи, но один абзац в них различается.
Звоню своему источнику — так мол и так, говорю, документ-то неправильный. Он насторожился. Заметку мы не опубликовали. Позже выяснилось, что варианты этого документа были еще у пары-тройки источников, и у всех с разными "абзацами". В этом и заключалось внутреннее расследование. На следующий день после слива таких "документов" в СМИ очень легко вычислить того, кто являлся источником информации.
Теперь, читая заметки в газетах, я думаю — это действительно новость или результат чьего-то служебного расследования? Ведь выявить это на стадии подготовки публикации не всегда возможно, особенно когда со всех сторон факты подтверждаются. Крайними в этой истории оказываются источники — их наказывают. И читатели — их, получается, иногда обманывают.