кино
В украинский прокат выходит фильм "Мистификация" (The Hoax). Шведский режиссер Лассе Хальстрем, прочно обосновавшийся в Голливуде, решил отдать дань уважения важнейшим темам американского кинематографа и снял полуправдивую историю о мечте, больших деньгах, славе, грязной политике, любовных интригах, обмане и торжестве справедливости.
Материалом, который помог Лассе Хальстрему поместить на пленку такой жанровый салат, послужила реальная литературная мистификация, случившаяся в начале 1970-х годов, когда талантливый нью-йоркский писатель с ну уж очень забуксовавшей карьерой убедил всех, что миллиардер Говард Хьюз передал ему "эксклюзивные права" на создание своей биографии.
В те годы нефтяной магнат, кинопродюсер и авиаконструктор (тот самый, которого сыграл Леонардо Ди Каприо в "Авиаторе" Мартина Скорсезе) Говард Хьюз окончательно вычеркнул себя из общественной жизни, отказываясь общаться с журналистами и с какими-либо госорганами. Он жил неизвестно где, и неизвестно, жил ли. Ходили слухи, что Хьюз неизлечимо болен, сошел с ума, умер. Именно на предельной нелюбви миллионера к публичности писатель Клиффорд Ирвинг возвел свою циничную и наглую аферу, решив, что, когда Хьюз узнает о появлении "авторизированной биографии", он не изменит своим принципам и не будет делать никаких публичных опровержений.
Только вот неизлечимый невротик все же превозмог свои страхи, созвал телефонную пресс-конференцию и изобличил мистификатора. Отпечатанный многотысячный тираж "биографии" пошел под нож издателя, а Ирвинг — под нож суда, который вынудил его вернуть гонорар в миллион долларов и сесть в тюрьму за мошенничество. Там он и написал книгу "Мистификация", в которой рассказал, как именно сорвал большой куш, срывая фиговые листы с неизвестных эпизодов жизни Говарда Хьюза.
Лассе Хальстрем взял от этого опуса лишь титул. Взгляд непосредственного участника событий спасовал перед сторонним анализом блестящего сценариста Уильяма Вилера, который, впрочем, не добавил истории документальности. Скорее наоборот. Поддавшись десяткам сладких жанровых клише, так и плывущих в руки, он мистифицировал не только саму "Мистификацию", но и представление о ней. Причем гораздо хитрее, чем это мог бы сделать ее создатель.
Окунуть зрителя в транзитную зону такой невероятной и правдивой истории Лассе Хальстрему помог нескрываемый энтузиазм Ричарда Гира, для которого роль писателя-интригана — глоток свежего воздуха в череде пресных образов депрессивных отцов семейства с хроническим кризисом среднего возраста и опостылевшей работой. По существу, это первый стоящий персонаж в послужном списке актера со времен пронырливого циничного адвоката в мюзикле "Чикаго" Роба Маршалла. И поначалу пронырливый циничный романист на этого адвоката сильно походит. Негодяйство у Ирвинга отнюдь не профессиональное качество. Скорее, функция его выдающегося вдохновения, которое регулярно заносит героя то в постель к чужой жене, то в долги, то в громкую литературную авантюру.
Идея выдумать биографию знаменитости прорастает в нем оригинальным чувством мести, в результате "коммунального" конфликта с обществом. Писатель хочет наказать издательство, которое отказалось выпускать его новый роман, Хьюза, который испортил ему отдых на Багамах (Ирвинга попросту выперли из номера посреди ночи, когда в отель заявился невротик-миллионер). А еще преподать урок публике, которая прохладно принимает его творчество.
Попасться на лжи для героя — не катастрофа, а лишь повод в очередной раз явить свое фантазерское превосходство, запустить маховик выдумки, мастерски сфабриковать достойное оправдание и разбить вдребезги любую критику. В его выступлениях, похожих на монологи этакого американского Остапа Бендера, стирается грань между выдумкой и правдой.
Лассе Хальстрем не впервые демонстрирует парадоксальную относительность истины (тексты, написанные Ирвингом от имени Хьюза, более реальны, чем выступления самого Хьюза, отмежевавшегося от мира добровольной изоляцией). Формула тотального обмана помогает подобраться к главной цели творчества режиссера — исследованию внутреннего конфликта человека, постоянно меняющего социальные маски. В герое Ричарда Гира с одинаковым успехом уживается врун-энтузиаст, журналист-правдолюб, талантливый автор-стилист, семьянин-донжуан и даже Говард Хьюз собственной персоной: писатель настолько впитывает невротическое мировосприятие персонажа, что начинает по-другому смотреть на мир, всюду подмечая заговоры, подлоги и работу спецслужб президента Ричарда Никсона.
В нем нет только самого Клиффорда Ирвинга. Как человек он проявит себя ближе к финалу, когда головокружение от внезапно свалившихся успехов традиционно сменится горьким похмельем неудач. Удивительные трагичные (и порядком подзабытые) полутона игры Ричарда Гира вступят в диссонанс с весьма мажорным настроем фильма: все-таки лента довольно долго пыталась походить на взрослую вариацию комедии Стивена Спилберга "Поймай меня, если сможешь". Лассе Хальстрем сознательно идет на то, чтобы развлечения в картине уступили место размышлениям, и к финальным титрам в "Мистификации" не остается никакого мошенничества.