Энергичный переход зеленых капвложений

Глобальному энергопереходу угрожает многое, и геополитические потрясения, неопределенность и торговые войны только начало перечня. Результат — нестабильность рынков и невозможность долгосрочного стратегического планирования для любых значительных частных инвестиций. Однако потребность в устойчивости в сложные времена может поддержать вложения государств и госкомпаний в энергопереход, а политика Дональда Трампа — усилить переток прямых иностранных инвестиций в устойчивое развитие из США в Китай, Индию и ЕС, убежден профессор Высшей школы бизнеса ВШЭ Михаил Аким.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Трамп 2.0» и зеленые инвестиции

Администрация Дональда Трампа, вернувшаяся к власти в 2025 году, запустила масштабный демонтаж климатического регулирования в США. В первую очередь в чистой энергетике, дестимулируя ее и поддерживая сектор ископаемого топлива. Но глобальный тренд «озеленения» экономики, включая энергетику, это не развернуло. В конце апреля на ежегодном саммите BloombergNEF (BNEF) в Нью-Йорке представители крупнейших финансовых институтов отмечали: дальнейшее сокращение выбросов неизбежно — использование солнечной и ветровой энергии к 2035 году увеличится вчетверо. По оценкам BNEF, мировые инвестиции в энергопереход превысили $2 трлн, в ВИЭ — достигли рекордных $1 трлн, а «чистая» энергия по цене стала конкурировать с угольной и газовой генерацией в большинстве стран мира, что поддерживает интерес инвесторов к ней. Энергобезопасность при этом все менее конфликтует с энергопереходом.

Несмотря на курс Дональда Трампа, крупнейшие американские финансовые институты, особенно хедж-фонды с горизонтом планирования длиннее электорального цикла США, ищут возможности инвестирования в устойчивые проекты в Европе и Азии, особенно в Китае и ЕС как лидерах низкоуглеродного развития. Ориентацию на активы в ЕС поддерживает их недооцененность после геополитически мотивированного удешевления. Например, индекс европейских коммунальных предприятий Euro Stoxx Utilities уже вырос на 15% в этом году по сравнению с падением глобального индекса MSCI ACWI на 3%.

Риск нехватки оборудования

Важнейшим фактором становится скорость реализации проектов (включая предпроектную проработку, получение разрешений, строительство, изготовление оборудования и строительство инфраструктуры). В традиционной газовой генерации этот срок достигает пяти лет, атомная требует свыше десяти при сильно больших удельных капвложениях и сложных нормативно-правовых условиях. Еще один фактор — загрузка производителей оборудования: зачастую время в очереди на его выпуск может достигать пяти лет, а расширение производственных мощностей опять-таки требует времени и инвестиций в условиях неопределенности рынков и правил игры.

Внедрение зеленой энергетики зависит и от готовности инфраструктуры. Крупные трансформаторы для нее изготавливаются под заказ, что дополнительно осложняет цепочку поставок. В апреле 2024 года Wood Mackenzie оценивала сроки поставки трансформаторов от 115 до 130 недель (более двух лет), при этом они продолжали расти и уже достигают 210 недель. Из-за этого, а также удорожания меди и электротехнического железа цены выросли в среднем на 60–80% с января 2020 года. Сказываются на динамике цен и пограничные барьеры — так, в США рост тарифов на сталь уже добавил к цене трансформатора до 20%. Экономика целых регионов уже определяется работоспособностью коммунальной инфраструктуры, которая также зависит от поставок трансформаторов, а закупки про запас в условиях напряженности и военных конфликтов усиливают дефицит.

Инвестполитика США, ЕС и КНР также влияет на сектор. В США в начале 2000-х годов в ожидании роста спроса на электроэнергию производители трансформаторов инвестировали в расширение мощностей, но после финансового кризиса 2008-го многие компании не смогли вернуть вложения. Нынешний же рост спроса на трансформаторы, связанный со строительством центров обработки данных для ИИ, развитием ВИЭ и электромобилей, с учетом рисков изменения приоритетов администрации вкладывать в новые заводы не позволяет.

Например, в 2017 году производитель электрооборудования ABB закрыл производство трансформаторов в Сент-Луисе из-за недостаточной стабильности спроса, а в Квебеке, Канада, такой завод развивается благодаря господдержке коммунального сектора. Правительство Германии также поддерживает производителей в период геополитических шоков и энергокризиса. Но Канада и Германия — исключения среди западных стран. Китай же с его многолетним курсом развития энергетики наращивал выпуск трансформаторов, покрывающий как растущий внутренний спрос на электроэнергию, так и экспортные потребности.

Учитывая, что трансформаторы — критический компонент крупных проектов ВИЭ, рост их стоимости и сроков поставки может привести к потерям инвестиций в новую энергетику. В условиях волатильности рынков, электоральных циклов и геополитических потрясений гарантировать закупки крупного капиталоемкого оборудования, обеспечивающие инвестиции в новые заводы, могут только правительства.

Инвестиции в автопром

Другим примером, заслуживающим детального рассмотрения, являются вложения в сектор электромобилей (EV) — самый динамичный в автопроме. Возможность создания конкурентоспособной модели EV менее чем за миллиарды долларов вряд ли существует: инвестиции успешных игроков на этом рынке измеряются десятками и сотнями миллиардов, а число неудач превышает число успешных проектов. Хотя правительства по всему миру видят в EV центральный элемент перехода к зеленой экономике, ключевые мотивы и факторы роста крупнейших игроков этого рынка различаются.

Для примера: BYD в Китае, Volkswagen в Германии и Tesla в США работают в разных политических системах и демонстрируют разные подходы к инвестициям в рынок, технологии и производство EV. Так, Tesla постоянно увеличивает затраты на НИОКР (более $4,5 млрд в 2024-м) — с 2016 по 2023 год на каждый произведенный EV они составили рекордные $3740 (у BYD — $2535). На Volkswagen пришелся максимум накопленных вложений в сектор EV в 2016–2023 годах ($69,7 млрд в 2023-м), но это не спасло компанию от потерь, связанных с доминированием в секторе дешевых производителей из КНР. В прогнозируемых политических условиях Китая предприятия могут рассчитывать на устойчивую господдержку (с 2009 по 2023 год общая поддержка отрасли китайским правительством составила $230,9 млрд), что стимулирует именно долгосрочные инвестиции в НИОКР и последующий рост продаж. Многие технологические инновации требуют более длительного временного горизонта, зачастую 10–15 лет, чем предлагают традиционные политические электоральные циклы (4–5 лет в большинстве демократических стран), создавая неопределенность рыночных условий за этим горизонтом и затрудняя инвестпланирование.

Китай производит, например, более 70% всех аккумуляторов для электромобилей, а крупные производители, как CATL и BYD, за счет господдержки продолжают вкладываться в инновации. Впрочем, господдержка и региональная соревновательность в развитии собственных производителей часто приводят к появлению избыточных мощностей. Так, интенсивное развитие аккумуляторной промышленности КНР привело к снижению средней загрузки мощностей сотни производителей в 2023 году до 43%. Кризис перепроизводства не позволяет ожидать успешных финансовых результатов новых инвестиций. При демократии же, как в США и Германии, бизнес вынужден подстраиваться под политические изменения, и хотя Volkswagen и Tesla с этими вызовами справляются лучше многих, и для них это несет периоды неопределенности и проигрышей долей рынка тому же BYD.

Важнейшим фактором является размер и динамика самого рынка. В этом смысле другим направлением инвестирования в EV может быть Индия: как ожидается, к 2027 году автомобильный рынок страны достигнет $54,84 млрд при среднегодовом темпе роста более 9% в 2022–2027 годах. Совокупный приток прямых иностранных инвестиций в автопром Индии с апреля 2000 года по март 2024 года составил $36,3 млрд, напрямую и косвенно в нем заняты 19 млн и 37 млн человек соответственно. Рабочая сила в стране крайне дешева ($2,7 в час в промсекторе страны, оценка Wards Intelligence). В Китае рабочая сила в полтора, а в США и Германии — в десятки раз дороже, что определяет конкурентоспособность и инвестпривлекательность Индии.

Зеленый не значит устойчивый

Понятия «зеленый» и «устойчивый» не всегда тождественны. Инвестиции в зеленый бизнес часто совсем не устойчивы — достаточно проанализировать цепочки поставок, связанные с производством электромобилей и систем хранения энергии, необходимых для ВИЭ. Литий, кобальт, никель — основные элементы в производстве современных аккумуляторов, при этом их добыча отравляет почву и требует огромного количества воды, нанося вред экосистемам. При добыче кобальта в Конго к тому же используется детский полурабский труд. Но подобные производственные практики часто не принимаются в расчет в оценке инвестпривлекательности секторов.

Возможно, в условиях, например, КНР инвестиции в зеленый бизнес важны для страны и как способ снизить зависимость от импорта энергоносителей и поддержать международную экспансию китайских производителей оборудования для ВИЭ и EV. Благодаря этому стоимость возобновляемой энергии и EV постоянно снижается, что обеспечивает конкурентные преимущества производителей КНР.

Сектор сектору глаз выклюет

Очевидно, что долгосрочный инвестиционный тренд усиления фокуса на ВИЭ, EV, энергоэффективность приведет к снижению глобального спроса на нефть и другое ископаемое топливо. По отчетам МЭА, BNEF и других ведущих аналитиков, спрос на нефть может достичь пика в ближайшие годы (а возможно, месяцы) и пойти вниз, уступая более устойчивым источникам энергии. К 2025 году такой тренд устоялся: многие страны и компании активно инвестируют в альтернативную энергетику, и даже увеличение квот на добычу ОПЕК ради сохранения рынка будет давить на цены и, как следствие, на инвестиции в новые добычные мощности.

Для большей части угольной отрасли окно инвестиционных возможностей уже, вероятно, закрылось. Для экспортеров углеводородов это, наверное, последняя возможность реализовать национальный ресурсный потенциал. Риски инвестиций в этот сектор усугубляются избыточным вводом мощностей нефтедобычи и СПГ в США, что делает глобальные рынки устойчивых технологий еще интереснее.

Впрочем, описанные инфраструктурные сложности могут существенно замедлить энергопереход, как и дешевизна ископаемого топлива, а также отказ многих государств от роста расходов в условиях инфляции, бюджетной консолидации и удорожания кредитов: достичь ежегодных инвестиций в энергопереход в $3,5 трлн, необходимых для создания низкоуглеродной энергетической системы и достижения целей Парижского соглашения, пока не получается.