Слухи о монополизации экспорта нефти появляются периодически. Они вновь оживились в самое последнее время. Наблюдатели отмечают интересную периодичность в их активизации: это происходит, когда где-нибудь на Западе собираются российские кредиторы и начинают обсуждать проблемы российской внешней задолженности. На прошлой неделе в Вашингтоне как раз состоялась очередная сессия МВФ и Всемирного банка, на которой обсуждался вопрос о российских кредитах. Ясно, что гасить задолженность России, кроме сырья и в первую очередь — нефти — нечем.
Расследование, проведенное корреспондентами Ъ, показало, что на этот раз под слухами есть более чем серьезная почва. Все же некоторые наблюдатели полагают, что и на этот раз до монополии дело не дойдет.
В центре "за" почти все
Как стало известно, 23 апреля в МВЭС Сергей Глазьев проводил большое совещание. Это была встреча руководства министерства с председателями подведомственных организаций. На совещании речь шла о возможной централизации экспорта стратегически важных товаров, о том, что этот вопрос находится на согласовании в правительстве.
Документы, предусматривающие возможность введения государственной монополии на экспорт сырья (не только нефти, но и удобрений, цветных и редкоземельных металлов), как выясняется, заготовлены и уже некоторое время гуляют по коридорам Министерства внешнеэкономических связей. То, что они существуют, признают многие ответственные лица министерства.
В частности, как удалось выяснить из разговора с начальником отдела топливно-энергетических и химико-лесных товаров МВЭС РФ Михаила Гайказова, такое предложение по нефти не только рассматривается, но уже оформлено в виде служебного обращения на имя Виктора Черномырдина и направлено в правительство. Суть документа заключается в том, что экспорт конкретных видов стратегического сырья будет сосредоточен в руках 4-5 крупных холдинговых компаний, создаваемых по типу "Газпрома". Последний, кстати, откровенно берется за образец. В МВЭС говорят, что надеются на успешное "продвижение" этой инициативы в правительстве и рассчитывают на благосклонное отношение к ней самого Виктора Черномырдина. По словам г-на Гайказова, уже существует распоряжение правительства о том, чтобы "обсудить очень быстро, в течение недели" в Минэкономики и других министерствах предложение МВЭС и затем передать в правительство согласованное мнение. После этого может появиться соответствующее решение правительства.
Во многих заинтересованных министерствах или уже согласились, или могут согласиться с предложениями МВЭС. Во всяком случае, принципиальных возражений не высказывалось. Минэкономики, как сообщил заместитель начальника объединенного отдела топлива Вячеслав Савинов, выступало ранее инициатором введения госмонополии: когда министром был Андрей Нечаев, там рассматривался вопрос о создании соответствующего холдинга на базе 5-6 крупных экспортеров нефти с целью упорядочения ценообразования.
С аналогичными предложениями выступала, по данным Ъ, и Комиссия по борьбе с коррупцией, возглавляемая вице-президентом Александром Руцким. "За", по информации из МВЭС и других источников, выступают Министерство финансов, Министерство безопасности и Центральный банк России. Председатель планово-бюджетной комиссии ВС России Александр Починок также сообщил корреспонденту Ъ, что считает введение временной монополии на экспорт сырьевых товаров экономически целесообразным.
Из ведомств "против" введения государственной монополии выступил лишь Антимонопольный комитет России.
Тень катастрофы видна невооруженным глазом
Побудительные мотивы введения монополии на экспорт сырьевых товаров и прежде всего нефти очевидны. Нефть до сих пор, как известно, остается главным источником пополнения валютного запаса России, давая порядка 46% валютных поступлений в бюджет, а производство ее упало до катастрофически низких величин. В первом квартале текущего года, по сведениям Госкомстата России, добыча нефти составила всего около 90 млн тонн и по прогнозам в нынешнем году будет получено всего порядка 340 млн тонн — ровно половина того, чем располагала Россия в 1991 году.
Попытки решить проблему наращивания добычи и экспорта за счет привлечения в отрасль иностранного капитала пока не принесли желаемых результатов. В прошлом году прирост производства продукции в совместных предприятиях, созданных в области нефтепереработки, составил лишь 6%. На настоящий момент в нефтяной отрасли России действует 36 СП, из которых, по оценке экспертов, лишь около 5 демонстрируют удовлетворительные результаты. Государственные кредиты нефтяной отрасли недостаточны, неэффективны и съедаются неплатежами, размер которых по нефтяному комплексу достиг 800 млрд руб.
В этом контексте понятно и стремление ввести монополию. Ведь значительная часть выручки от экспорта нефти в настоящее время остается за рубежом, а значит — не возвращается в виде инвестиций. А это ведет к падению производства, соответственно, экспорта. По сравнению с прошлым годом объем поставок за рубеж упал в три раза. Это означает, что Россия получит за год от экспорта нефти максимум $3 млрд, тогда как в лучшие годы нефтяной экспорт приносил по $10 млрд. Такого количества валюты не хватает не только для выплаты внешней задолженности, но и для обеспечения критического импорта. По признанию премьер-министра России Виктора Черномырдина, по нефти Россия уже достигла предела падения производства. Дальше может последовать то, что экономисты предсказывали несколько лет назад и что тогда казалось невероятным — Россия будет вынуждена импортировать топливо.
Есть и другой план проблемы. Вот мнение Евгения Гурова, ведущего сотрудника отдела внешнеэкономических связей ПО "Коминефть": "На мой взгляд, надо монополизировать экспорт нефти, потому что сейчас нефть продают кому не лень. И поэтому цены падают. Ведь эти маленькие бизнесмены, которые у кого-то перекупают нефть и нефтепродукты, а потом их продают, они безусловно сбивают цену, потому что они не знают и попадаются на удочку нефтяных перекупщиков. Таким образом монополизация экспорта нефти и нефтепродуктов, на мой взгляд, сэкономила бы для государства много средств. Это в какой-то степени ущемляет интересы нефтедобывающих организаций, потому что мы решаем свои задачи за счет продажи нефти на экспорт. Тем не менее, когда был Союзнефтеэкспорт, порядка было больше."
Три — хорошее число
И вот на прошлой неделе принято решение правительства о создании государственного концерна "Роснефть", который может стать крупнейшей в России компанией в области нефтедобычи и переработки, поскольку получит в доверительное управление часть акций всех предприятий отрасли, не вошедших в уже созданные холдинги. "Роснефть" может привлекать и акции населения или юридических лиц.
В уставные задачи компании помимо прочего входит и организация контроля за экспортом поставок нефти в рамках госнужд. Согласно постановлению, через предприятие будет осуществляться государственное финансирование модернизации нефтегазового комплекса России. По уставу высшим руководящим органом "Роснефти" является попечительский совет, председателем которого назначен Александр Путилов, бывший директор ПО "Уралнефтегаз".
А на сессии МВФ и Всемирного Банка в Вашингтоне объявлено, что Банк одобрил проект инвестирования $1 млрд. в развитие нефтегазового комплекса России.
В Москве же прошло совещание нефтепромышленников, где объявлено о новых кредитах отрасли.
Эти три события, сами по себе довольно значительные, когда они происходят практически одновременно, на могут означать приближение некой критической точки.
Прежде всего понятно, что создание "Роснефти" — это уже практический шаг. Понятно также, что правительство постарается, чтобы кредиты — заграничные и собственные — не пропали в разорванном круге "кредит-временный рост добычи-продажа нефти-невозвращение валютной выручки в отрасль и казну".
Если рассматривать последние решения правительства в области регулирования внешнеэкономической деятельности, то введение монополии на экспорт нескольких сырьевых товаров означает движение в том же направлении.
В частности, необходимости усиления контроля над сырьевым экспортом посвящена довольно обширная часть программы МВЭС. Уже объявлено о пересмотре внешнеэкономических льгот, предоставленных решениями правительства российским предприятиям и организациям. Принято решение о создании строгой системы контроля за репатриацией валютной выручки от экспорта и готовится решение о введении ответственности в случае, если эти деньги не будут переведены на счет уполномоченного банка в установленный срок.
По всей видимости, вскоре совместные предприятия и инофирмы будут приравнены к российским в правах на экспорт продукции собственного производства, льготы по которому они имели в соответствии с Законом об иностранных инвестициях. Готовится также решение о новом порядке регистрации совместных предприятий, которое будет на практике означать также и обязательную перерегистрацию существующих. А это может привести к сокращению их числа.
Начальник отдела внешнеэкономических связей министерства экономики Валентин Серов высказался по поводу сосредоточения экспорта нефти в руках "Роснефти" так: "Если они не будут ущемлять права, а будут проводить общее регулирование этого вопроса, то тогда и коммерческие структуры захотят туда войти. Но таким образом они лишат себя определенной самостоятельности."
Оппозиция — прежде всего регионы
Идея госмонополии встречает, тем не менее, оппозицию достаточную, чтобы об нее можно было споткнуться, несмотря на всю силу сторонников монополии. Вот что сказал заместитель начальника объединенного отдела топлива Министерства экономики РФ Анатолий Иванович Усачев:"В настоящее время в МВЭС именно так ставится вопрос - выделить какой-то круг товаров и ввести государственную монополию на их экспорт, причем строго назначить правительством эти организации, через которые только можно будет осуществлять экспорт. Это узкий круг товаров, в нем будут и нефть и нефтепродукты. Среди правительственных структур существует единодушие в вопросе необходимости введения госмонополии в данной сфере. Все министерства и ведомства варятся в тех же проблемах. Тем более статистика I квартала 1993 г. показала, что, несмотря на то, что мы квотируем экспорт нефти, вывезли, как оказалось, ее гораздо больше, чем по этим квотам. Вместе с тем мы чувствуем особую позицию региональных производителей нефти, к примеру в Башкирии. Там не хотят подобного развития событий."
Мнение руководителя отдела по связям с общественностью ПО "Коминефть" Вячеслава Мельникова: "По нашим данным, в этой монополии (на экспорт углеводородов — Ъ) заинтересованы какие-то крупные корпорации в Москве. Они привыкли работать одни на рынке и им сложнее работать, когда у них есть конкуренты. И под предлогом того, что сбиваются цены, большие убытки, они эту идею будут проталкивать".
Руководитель отдела маркетинга и рекламы СП "Юралс" (занимается экспортом нефти в составе компании "Лукойл") Владимир Всеволожский: "В случае создания госмонополии наши интересы будут ущемлены довольно существенно. Сторонники проекта, которые говорят о необходимости борьбы с демпинговыми ценами, не знают таможенного законодательстве: вывезти сырьевые ресурсы по демпинговым ценам невозможно - нельзя провезти через границу товар. Наш прогноз такой - в чистом виде никогда не получится полная монополия. Если будет монополия, то доходы государства еще снизятся от этого, потому что в государственных экспортных структурах сидят старые люди, которые работают по-старому. Основные заинтересованные лица в том, чтобы существовал какой-то выбор среди экспортеров - это нефтегазодобывающие управления, заводы. Обращаясь к тем или иным коммерческим структурам, они могут варьировать, выбирать условия — транспортировки, перевалки и оплаты. Региональные структуры, безусловно, будут лоббировать против этого проекта в правительстве. Министр топэнерго Шафраник в курсе дела — а он человек региональных структур и они на него оказывают довольно сильное влияние."
И.о. руководителя отдела экспорта производственного объединения "Татнефть" Олег Тухматуллин заявил, что не имеет информации о создании подобной корпорации, однако введение государственной монополии на экспорт углеводородов не коснется "Татнефти" "те опасения, которые касаются монополизации экспорта нефти, добываемой на территории России, нас не будут касаться. Под эту монополизацию в качестве государственной структуры мы не попадем. Мы будем работать с правительством своей республики."
Между тем на территории собственно России добывается лишь часть нефти, да и здесь нельзя забывать о том, что нефтедобывающие регионы претендуют на большую самостоятельность. Таким образом можно предполагать, что любая попытка введения монополии упрется, во-первых, в особую позицию регионов а во-вторых в глухой саботаж со стороны производителей. И те и другие достаточно сильны и алгоритм их действий известен: стоит приблизиться очередному съезду (референдуму и пр.), как регионы и производители начинают добывать у конкурирующих центральных властей особые льготы — в том числе и экспортные, в обмен на поддержку. Перед прошлогодним декабрьским съездом правительство выпустило несколько десятков документов о даровании льгот. В таких условиях удержать монополию будет сложно. Что можно прогнозировать — так это перенос внешнеэкономических операций с нефтью под эгиду региональных властей.
АЛЛА Ъ-НАУМОВА