Экосистема здоровьесбережения

Национальные проекты «Здравоохранение» и «Продолжительная и активная жизнь» задают амбициозную планку — увеличение ожидаемой продолжительности жизни до 78 лет к 2030 году и до 81 года к 2036-му. За этими целями — сложнейший комплекс задач, требующих не только инвестиций в систему здравоохранения, но и формирования устойчивой культуры заботы о здоровье. Существенным элементом в достижении этих целей становится концепция модификации факторов риска, напрямую влияющих на смертность, инвалидизацию и ожидаемую продолжительность жизни.

Курение, недостаточная физическая активность, нерациональное питание, избыточное потребление алкоголя, хронический стресс и нарушения режима сна — все эти факторы вносят наибольший вклад в преждевременную смертность населения. По данным Минздрава и ВОЗ, до 87% всех летальных исходов связаны с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ), для которых общими ключевыми триггерами являются именно эти модифицируемые поведенческие факторы риска.

Без модификации рисков и изменения устоявшихся поведенческих моделей и образа жизни населения система здравоохранения рискует работать по сценарию «вечного догоняющего»: лечение осложнений, госпитализация, инвалидизация и рост затрат. Чтобы вырваться из этой спирали, требуется экосистема здоровьесбережения — межведомственный, межотраслевой механизм, охватывающий государство, врачей, работодателей и самих граждан.

Десять правил, которые меняют систему

В России поддержку концепции модификации рисков осуществляет Ассоциация медицинских специалистов по модификации рисков (АМСМР), в том числе через выработку конкретных рекомендаций и активную просветительскую работу. «Наша задача не только медицина, но и разработка базовых инструментов, которые позволят людям пересобрать свою жизнь и здоровье,— объясняет директор АМСМР Александр Розанов.— Мы не обещаем чудес. Но мы предлагаем простые и понятные действия, которые приведут к системным результатам».

Как отмечает специалист, разработанные экспертами АМСМР «Десять правил здоровой жизни» представляют собой понятную систему ориентиров для повседневной профилактики. В их число входят контроль давления, сахара и веса, отказ от табакокурения и алкоголя, сбалансированное питание и достаточный сон, регулярное движение, водный баланс и управление стрессом — простые формулы, которые превращаются в устойчивую норму при поддержке врачей, работодателей и государства. По мнению Александра Розанова, именно концепция модификации рисков может стать тем недостающим звеном в здравоохранении, которое позволит выйти за рамки уже развившегося диагноза и стать устойчивой системой предупреждения болезней.

«Если человек понимает свой уровень риска, он может осознанно его снизить, и для этого совсем не нужно становиться аскетом. Главное — доступ к научно обоснованной информации, поддержка и мотивация, а не морализаторство, штрафы и запреты»,— говорит врач.

Белорусский прагматизм

Практическое воплощение этого подхода демонстрирует Белоруссия, где работа с факторами риска ХНИЗ интегрирована в систему здравоохранения. По словам заместителя директора по научной работе Республиканского научно-практического центра пульмонологии и фтизиатрии Дмитрия Рузанова, страна делает ставку на профилактику. В частности, в стране снижается доля курящих, в первую очередь мужчин, интенсивности курения, повышается возраст начала курения.

«Мы учитываем мировой опыт антитабачных программ. Конечно, врачи ставят целью полный отказ от курения, используя для этого все современные возможности. К сожалению, даже при такой поддержке прекращение курения с первой попытки не более 15–20% случаев. В этой ситуации переход на бездымные способы курения может модифицировать риски этой пагубной привычки и облегчить полный отказ от курения. Легко сказать: "Бросай курить, пить, есть сладкое, лежать на диване немедленно или погибнешь", но нужно быть реалистами».

Белорусская система опирается на врачебное мотивационное консультирование, поведенческие подходы и индивидуальный маршрут пациента. По словам Дмитрия Рузанова, врачи обучаются работе не только с установленными диагнозами, но и с рисками распространенных хронических патологий. Такой реалистичный и бережный подход позволил уже сейчас достичь стабилизации или даже снижения распространенности ХНИЗ, отмечает он.

Работодатель как участник системы

В России важным элементом экосистемы здоровьесбережения становятся работодатели. По мнению вице-президента РСПП Виктора Черепова, здоровье работников нельзя сводить к соцпакету. Здоровье трудящегося населения — это залог устойчивости экономики и стратегический элемент ее дальнейшего роста.

«Социально ответственные компании даже в условиях санкционного давления не отказываются от программ охраны здоровья. Почему? Потому что понимают: инвестиции в здоровье сотрудников — это инвестиции в производительность, стабильность, лояльность и репутацию»,— говорит господин Черепов.

По оценкам РСПП, каждый вложенный рубль в профилактику возвращается бизнесу в десятикратном объеме. Но чтобы эффект был масштабным, требуется интеграция усилий государства и корпоративного сектора. Виктор Черепов предлагает внедрить налоговые стимулы для предприятий, реализующих программы профилактики, особенно в секторе малого и среднего предпринимательства. «Нужно думать не только о финансировании больничных, но и о поддержке тех, кто не болеет, потому что им помогли вовремя»,— подчеркивает он.

Эту позицию поддерживают и в Минздраве. Как заявил министр здравоохранения Михаил Мурашко, необходимо продолжить разработку и внедрение муниципальных и корпоративных программ, направленных на укрепление общественного здоровья. «Такие программы должны быть разработаны во всех муниципалитетах»,— подчеркнул он.

Фактор табачного дыма

Особое внимание в структуре модифицируемых рисков уделяется курению. Табакокурение — один из наиболее агрессивных и доказанных факторов риска для большинства ХНИЗ. Его вклад в смертность, инвалидность и экономическое бремя огромен.

Однако именно в борьбе с табакокурением Россия достигла серьезного прогресса. Согласно последним данным Росстата, в 2024 году постоянно табак курят лишь 18,6% граждан — это самый низкий показатель за всю историю наблюдений, при этом нерегулярно табак курят еще порядка 7%.

«Это результат продуманной и последовательной государственной политики в области охраны здоровья населения,— отмечает Александр Розанов.— Совместные усилия Минздрава, законодателей и экспертного сообщества при поддержке ВОЗ позволили реализовать комплекс мер: от повышения акцизов и ограничений рекламы до регулирования доступности табачной продукции. И эти прогрессивные антитабачные меры продемонстрировали свою эффективность».

Тем не менее эксперты подчеркивают, что существует особая категория людей, которая требует постоянного внимания и адресных решений в сфере здравоохранения: люди с высокой степенью табачной зависимости, заядлые курильщики, для которых полный отказ от табака невозможен либо крайне затруднителен. Именно они формируют группу повышенного риска по ХНИЗ, требуют дорогого лечения и чаще становятся пациентами стационаров.

Курение — бремя работающих

Проблема табакокурения в последние годы претерпела значительный пересмотр: от борьбы с вредной привычкой в целом к пониманию, кто именно курит и почему именно эти группы оказываются в зоне риска. «Если мы посмотрим на структуру курящих, то увидим: в наибольшей степени подвержены никотиновой зависимости именно те, кто ежедневно обеспечивает функционирование экономики»,— говорит директор Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович.

По данным Росстата за 2024 год, распространенность курения среди мужчин значительно превышает аналогичный показатель среди женщин, но разброс еще заметнее в разрезе профессиональных групп. Среди квалифицированных рабочих крупных и малых промышленных предприятий, включая занятых в сельском хозяйстве и на транспорте, уровень курения превышает 50%. В то время как среди представителей управленческого и финансового сектора он ниже — не более 30%.

Еще более показательно распределение по характеру труда. Среди работников, выполняющих тяжелую физическую работу, курят более 50%. А среди тех, кто характеризует свой труд как очень тяжелый, доля бывших и нынешних курильщиков превышает две трети.

«Это именно те люди, кто работает в реальном секторе экономики: строительстве, промышленности, логистике. Их труд физически изнурителен, уровень стресса высок, а доступ к профилактике и консультированию часто ограничен,— подчеркивает госпожа Попович.— Курение здесь становится не только зависимостью, но и социальной нормой, способом справляться с нагрузкой, особенно в отсутствие других каналов поддержки».

Кроме того, уровень курения выше среди тех, кто описывает свою работу как опасную или потенциально опасную: среди людей, ощущающих риск на рабочем месте, доля курящих на 10–20 процентных пунктов выше, чем у тех, кто работает в «совершенно безопасных» условиях.

Это означает, что бремя табакокурения ложится именно на ту часть населения, от которой зависит бесперебойная работа производств, логистических цепочек и инфраструктуры. С точки зрения экономики это стратегически уязвимая группа, заболеваемость и преждевременная смертность, которые напрямую бьют по производительности труда и бюджету.

«Мы должны признать, что табакокурение сегодня это проблема не просто абстрактных "граждан", а трудящегося населения, а значит, и экономики страны в целом. Подход к ней обязан быть системным. Без включения работодателей, врачей первичного звена и специализированных программ мы не справимся»,— резюмирует Лариса Попович.

Ожирение — мягкий фактор с тяжелыми последствиями

Хронические неинфекционные заболевания давно перестали быть уделом пожилых — сегодня их эпидемиологическое давление растет среди людей среднего возраста и даже молодежи. Одним из важнейших так называемых мягких факторов риска, который влечет за собой тяжелые метаболические последствия, остается ожирение.

«Ожирение — это не косметическая проблема, а метаболический сбой, который влияет на все органы и системы. Оно лежит в основе диабета 2-го типа, гипертонии, атеросклероза и даже онкологических заболеваний. Мы должны научиться не просто бороться с весом, а управлять метаболическим здоровьем»,— подчеркивает заведующий кафедрой эндокринологии РМАНПО, профессор Александр Аметов.

По словам эксперта, ключ к решению проблемы лежит в раннем вмешательстве и простых, но системных изменениях повседневного поведения. Одним из примеров таких изменений является акциз на сладкие напитки. По его словам, акциз является «первым реально работающим примером модификации риска через экономические стимулы».

«Подорожание сахаросодержащих напитков надо воспринимать не как наказание, а как сигнал. Сигнал, что здоровье важно. Если государство создает среду, где вредные продукты доступны меньше, а полезные — больше, мы получаем не ограничение свободы, а поддержку выбора»,— объясняет он.

Ожирение, по мнению Александра Аметова, должно быть включено в число приоритетных направлений не только клинической, но и социальной профилактики. Особую роль в этом играет раннее выявление групп риска: дети с нарушениями веса при рождении, подростки с метаболическими нарушениями, взрослые с сидячим образом жизни.

«Мы не можем ждать, пока у человека поднимется сахар или появится гипертония. Мы должны смотреть на предикторы. Вес — самый очевидный. Но важно не просто взвешивать, а предлагать путь. Через просвещение, питание, движение, сон, психологическую поддержку»,— говорит он.

Тест на зрелость здравоохранения

По мнению экспертов ПМЭФ, ожирение, курение и другие факторы развития ХНИЗ в XXI веке становятся тестом на зрелость системы здравоохранения: оно требует междисциплинарного, долговременного и ненасильственного подхода. «Это та область, где стимулы работают лучше, чем запреты, а доверие — лучше, чем давление»,— подытоживает Александр Розанов.

Международный опыт показывает: такой подход эффективен даже в работе с самыми трудными пациентами. Это относится и к курильщикам с многолетним стажем. Для них промежуточной стратегией может стать переход с традиционных сигарет на электронные системы нагревания табака.

«Речь идет о варианте для тех, кто, скорее всего, не бросит никогда, а такие пациенты, к сожалению, есть в практике любого врача,— поясняет Александр Розанов.— Мы не можем ожидать, что завтра все курильщики моментально бросят курить. Но мы можем предложить каждому понятный шаг к меньшему риску. Это не идеальное решение, но в случае такого агрессивного фактора риска, как табакокурение, оно сильно лучше, чем продолжать курить наиболее вредный продукт — обычные сигареты». При этом важно помнить о том, что никакая никотинсодержащая продукция не должна быть доступна для несовершеннолетних в строгом соответствии с нашим законодательством, здесь также важно осуществлять комплексное регулирование относительно вкусовых добавок в составе таких продуктов.

Широкая вкусовая линейка с ароматами сладостей, выпечки, фруктов привлекает молодую аудиторию и создает риск вовлечения несовершеннолетних,— считают в АМСМР.— Если мы не хотим, чтобы дети пробовали никотин, не должно быть привлекательных вкусов манго и жвачки, их важно и нужно ограничивать. Данные исследований показали, что для взрослых курильщиков важны классические вкусы: табак, мята и ментол, поэтому сдержанный подход к вкусовой палитре позволит минимизировать привлекательность продукции для новых потребителей и сфокусироваться на существующих взрослых курильщиках.

Поддержка, а не давление

«Заядлые курильщики, люди с диабетом, ожирением, сидячим образом жизни — все они нуждаются не в обвинениях, а в маршруте. В индивидуальном, понятном, поддерживающем подходе»,— уверен профессор Аметов.

По его мнению, врачи должны стать советниками по снижению риска. «Если человек не готов к отказу, важно помочь ему сделать хотя бы один шаг к более здоровой жизни. Это и есть модификация риска. Она научно обоснованна и этически оправданна. Стимулы эффективнее запретов»,— говорит ученый.

Он отмечает, что в условиях старения населения и роста распространенности хронических неинфекционных заболеваний важную роль приобретает профилактика, направленная на снижение поведенческих факторов риска. Такой подход позволяет не только повысить качество жизни граждан, но и снизить нагрузку на систему здравоохранения в долгосрочной перспективе. «Для этого важно и необходимо развивать инициативы, при которых врачи не только лечат, но и помогают пациенту выстраивать путь к устойчивому благополучию через долгосрочную приверженность здоровым поведенческим привычкам»,— подчеркивает господин Аметов.

Экосистема здоровьесбережения – не просто лозунг или очередной проект на бумаге, считают эксперты. За этим стоит реальная архитектура взаимодействий, которая должна быть встроена в каждый маршрут гражданина: от роддома до работы, от диспансеризации до аптеки. Государство, бизнес, врачи и сами граждане должны стать участниками единой стратегии. Это поможет не просто жить больше, а прожить долгие годы жизни качественно и продуктивно.

Анастасия Чижова