1 и 2 июля в Кеннебанкпорте состоится встреча президентов России и США Владимира Путина и Джорджа Буша. Многие считают ее последним шансом остановить скатывание мира к холодной войне. О том, что реально можно ожидать от этого саммита и как повлияют на отношения между двумя странами предстоящие президентские выборы в России, корреспонденту Ъ в Вашингтоне ДМИТРИЮ Ъ-СИДОРОВУ рассказал ЗБИГНЕВ БЖЕЗИНСКИЙ, бывший советник президента США по национальной безопасности, а ныне руководитель программы "Глобальной безопасности и геостратегии" Центра имени Кеннеди.
— Ожидаете ли вы каких-либо прорывов на саммите в Кеннебанкпорте?
— Я думаю, что "прорывы" в Кеннебанкпорте будут, скорее всего, театрального характера. Обсуждение серьезных тем между США и Россией требует обоюдной гибкости, непрерывных усилий по расширению поля для взаимодействия и терпеливого отношения к тем аспектам переговоров, где существует конфликт интересов. Это не те проблемы, которые могут решаться во время семейного катания на катере, совместного ужина или интересной с точки зрения пейзажа фотосессии.
— Источники, близкие к Белому дому, намекают, что на встрече в Кеннебанкпорте президенты Буш и Путин подготовят к подписанию договор о ядерном сотрудничестве между Россией и США. Насколько достоверны эти данные?
— У меня нет никакой информации на эту тему.
— Президент Буш назвал "интересным" предложение Владимира Путина о размещении американской ПРО на Габалинской РЛС в Азербайджане. В то же время чиновники Белого дома уже фактически ответили: спасибо, не надо. Российские политики, со своей стороны, утверждают, что в размещении ПРО США в Чехии и Польше нет необходимости. Означает ли это, что Москва и Вашингтон окончательно разошлись во взглядах по ПРО или они продолжают активную торговлю?
— Совершенно необязательно, что азербайджанский вариант является альтернативой тому, что имеют в виду США под размещением радара в Чехии или ограниченного набора перехватчиков в Польше. Азербайджанское предложение может стать дополнением (к системе ПРО.— Ъ), если оно технически осуществимо и политически целесообразно.
— Считаете ли вы, что президенты Буш и Путин или их переговорщики по ПРО будут искать золотую середину?
— Я не думаю, что короткая встреча в неформальной обстановке в Кеннебанкпорте предоставит хорошую возможность для обсуждения сложных политических и технических тем. Такие обсуждения, скорее всего, будут проходить в течение нынешнего лета.
— Выступая недавно в сенате, заместитель госсекретаря США Дэниэл Фрид говорил о хорошем взаимодействии Москвы и Вашингтона при подготовке новой резолюции СБ ООН по Ирану, которая обещает быть более жесткой, чем предыдущие. Считаете ли вы, что Россия повернулась лицом к США и спиной к Тегерану?
— Я думаю, что у России есть интерес к конструктивному решению (иранской.— Ъ) ядерной проблемы. Однако Россия выступает за более терпеливый подход, считая, что убеждение скорее, чем давление, способно принести результат. Я был бы удивлен фундаментальными изменениями в российской позиции по этой теме.
— В 2008 году в России должны пройти президентские выборы. Что вы думаете об их результате и повлияет ли он на американо-российские отношения?
— Я думаю, что президент Путин уйдет и это будет конструктивным шагом, более упорядоченной сменой власти, что важно с исторической точки зрения. В то же время я думаю, что преемник будет в большей или меньшей степени частью той же элиты, которую представляет Путин. Элиты, которая базируется на двух составляющих: офицерах КГБ и новых олигархах. Этот альянс будет доминировать как во время правления преемника Путина, так и после его ухода. Но дальше, в течение следующего десятилетия, мы увидим переход (власти.— Ъ) к действительно постсоветской, более международно ориентированной, западной элите.
— Кремль настаивает на том, что демократия в России существует, но она называется "управляемой" и отличается от западных стандартов. Каковы ваши взгляды на политическую систему, созданную при президенте Путине?
— Я думаю, этот период времени отличается политической стабильностью, но в то же время откатом от ряда свобод, которые ассоциируются с демократией. Этот отход будет продолжаться какое-то время, даже при преемнике Путина. Но в итоге я ожидаю, что скорее раньше, чем позднее, Россия изменится и снова займется расширением демократического пространства, укреплением по-настоящему прозрачных систем законодательства и свободы прессы.
— Многие внутри и за пределами России пытаются понять, какую должность мог бы занять Владимир Путин после выборов 2008 года. Есть ли у вас какие-либо мысли по этому поводу?
— Как насчет такого варианта: Путин может стать коллегой, начальником или заместителем Шредера.