рассказывает Роман Должанский
Представлять английского режиссера Деклана Доннеллана московским зрителям — смехотворное занятие. Он в России известен, кажется, уже лучше, чем у себя на родине. Более того: несколько лет назад еще в шутку, а теперь уже абсолютно всерьез Деклан Доннеллан обсуждает с Международной конфедерацией театральных союзов, организатором Чеховского фестиваля, возможность открытия в Москве собственного театра. Благо и костяк актерской команды уже имеется, да и небольшой репертуар сложился — за семь лет английский мастер поставил с русскими актерами три спектакля: "Бориса Годунова", "Двенадцатую ночь" и "Три сестры".
На этот раз, однако, он привозит спектакль своей британской команды — лондонского театра "Чик бай джаул". Именно с гастролей этого коллектива десять лет назад и началась слава Доннеллана в России. Интересно, впрочем, не столько само возвращение театра в Москву, сколько материал, который выбрал Доннеллан. Он, безусловно, один из самых успешных интерпретаторов Шекспира в современном мире. Но пьеса "Цимбелин" — это, знаете ли, все-таки что-то особенное. Вряд ли найдется человек (если только он не шекспировед и не "повернутый" на Шекспире режиссер), который сможет внятно пересказать одно из последних творений Великого Барда.
Очень редко идущий на сцене "Цимбелин" — причудливая, путаная сказка, которую принято считать трагикомедией. В ней идет речь о происках злой мачехи-королевы, готовой погубить падчерицу и мужа, короля Цимбелина, с тем, чтобы власть перешла к ее дурному сыну от первого брака. Потом в дело вмешиваются два настоящих, юных и прекрасных, законных наследника престола, изгнанная падчерица влюбляется, попадает в лесную пещеру, а Шекспир знай все накручивает и накручивает какие-то чудеса, переодевания, превращения, военные действия. Тут тебе и римские легионеры появляются, и итальянцы, и вельможи, и какие-то призраки,— все путается, подчиняясь не логике, но игривому авторскому произволу.
В том-то и дело, однако, что именно к таким вот "странным" пьесам у Деклана Доннеллана имеется надежный ключ. Знаменитые трагедии Шекспира даются ему, большому ценителю английской елизаветинской драмы, гораздо хуже, чем сочинения, кажущиеся безнадежно оторванными от жизни, причудливыми фантазиями. Доннеллан с поразительной легкостью умеет возвращать им человеческое измерение — достаточно вспомнить близкую "Цимбелину" по духу и по времени написания "Зимнюю сказку", давно поставленную английским мастером в петербургском Малом драматическом театре и до сих пор не сошедшую со сцены. Доннеллан без видимых усилий спускает героев с их сказочных высот на грешную землю, делает из них обычных людей, в которых зрители всех стран вдруг узнают самих себя — иногда слабых, иногда глухих к чужим чувствам, иногда так ждущих любви.
Удивительно элегантно, словно играючи, он создает на сцене трепетную атмосферу, в которой упоение жизнью перемешано с щемящим знанием неизбежного конца этой жизни. И чем отчетливее режиссерская печаль, тем ценнее кажутся моменты настоящего театра — одним из которых наверняка станет этот чисто английский "Цимбелин".
Театр им. А. С. Пушкина, 3-7 июля (19.00)