Статус-кво
Как диалог власти и бизнеса обеспечивает стабильность экономики
Поддержание прямого диалога бизнеса и власти остается одним из ключевых факторов обеспечения стабильности российской экономики. Эксперты отмечают, что РФ удалось адаптироваться к работе в условиях внешнего давления, но говорить о стабилизации регуляторной политики государства пока сложно, а в перспективе перед страной могут встать новые вызовы.
Фото: Maxim Shemetov / Reuters
Фото: Maxim Shemetov / Reuters
В 2024 году, отмечается в исследовании Baikal Communications Group (BCG), РФ продемонстрировала адаптацию к работе в условиях давления санкций, что активизировало обсуждения о близости завершения антикризисного этапа регулирования и возможном переходе к более долгосрочной и стабильной политике. Но, указывают аналитики, на практике регуляторная политика государства по-прежнему детерминируется антикризисными целями, что затрудняет возможности для прогнозирования изменений.
В этих условиях поддержание и развитие прямого диалога бизнеса и власти становится еще более важной темой, обеспечивающей сохранение экономической стабильности. Как отмечала гендиректор Агентства стратегических инициатив Светлана Чупшева, запросы участников рынка в последние годы трансформировались и именно быстрое реагирование регуляторов и поддержание диалога обеспечили возможности для развития экономики РФ.
И восприятие власти среди бизнеса несколько улучшается. Так, по итогам 2024 года 39% членов Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) сочли, что власть относится к бизнесу как к локомотиву развития экономики и общества. Годом ранее таких было 29%. Кроме того, на 1 процентный пункт, до 10%, снизилась доля компаний, которые оценивают восприятие бизнеса властью как «контрагента, чье мнение можно игнорировать». Также сокращается (с 35% до 28%) доля респондентов, считающих, что власть воспринимает коммерческий сектор как младшего партнера. Но и несколько снизилась — с 26% до 24% — доля компаний, полагающих, что их воспринимают как равноправных партнеров.
Правила игры
Президент РСПП Александр Шохин на последнем съезде РСПП констатировал, что 2024 год был непростым. По его словам, повышение ключевой ставки потребовало у значительной части компаний еще больше повышать уровень адаптивности, в том числе оптимизировать расходы, включая перспективные и социальные инвестиции. Ситуация, отмечают в РСПП, для бизнеса могла бы стать критической, если бы не решение органов власти поддержать предложение предпринимательского сообщества о необходимости повышать фискальную нагрузку в привязке к прибыли вместо того, чтобы ориентироваться на рост налогов с выручки.
Последний прогноз Минэкономики, представленный в правительство РФ в конце апреля, предполагает рост ВВП России в этом году на 2,5% и инфляцию в 7,6% на конец года. Как считают в РСПП, если эти параметры будут достигнуты, то можно ожидать снижения ключевой ставки до 15% и вторая половина года будет более благоприятной для бизнеса. Но, по словам господина Шохина, фактор геополитики остается важным и перед экономикой РФ могут встать новые вызовы. Это, в свою очередь, сделает еще более актуальной тему соблюдения балансов интересов власти и бизнеса.
Одним из ключевых вопросов выступает необходимость сбалансированной фискальной политики. Так, РСПП считает необходимым дополнительную настройку механизма федерального инвестиционного налогового вычета (ФИНВ) в качестве инструмента стимулирования инвестиций, чтобы приблизить его к изначальной задумке в условиях сокращения инвестиций бизнеса.
По мнению РСПП, ФИНВ должен стать заявительным, без жестких ограничений как в части размеров, так и тех секторов, на которые вычет может распространяться. В частности, предлагается увеличение лимита выделенных средств до 0,5–1 трлн руб., увеличение размера вычета с 3% до 10%, возможность уменьшения федеральной части налога на прибыль до нуля за счет применения ФИНВ, а также расширение отраслевого охвата. Сейчас ФИНВ распространяется на добывающие компании, обрабатывающие производства (кроме пищевой и табачной промышленности), поставщиков электроэнергии, газа и пара, гостиницы и предприятия общественного питания, участников научной и телекоммуникационной отраслей.
Другой системный вопрос — защита прав собственности, в том числе в контексте оспаривания приватизационных сделок, где сохраняется неопределенность. Как подчеркивал Александр Шохин в интервью ТАСС, необходимо обеспечить защиту прав собственности и в контексте обсуждаемой в правительстве новой «большой приватизации». Важность обеспечения защиты прав собственности и прав добросовестных инвесторов в том числе в контексте выхода части госкомпаний на рынок отмечают и в ЦБ.
Заинтересован бизнес сегодня и в разработке мер защиты российских компаний при возвращении иностранных игроков, ушедших из РФ после 2022 года. По мнению РСПП, необходимо прописать условия и механизмы допуска иностранных компаний, которые могут включать требования по контролю со стороны российских собственников, уровню локализации, трансферу технологий, праву собственности на технологии и т. д.
В правительстве в этом вопросе бизнес уже поддерживают. Первый вице-премьер Денис Мантуров также отмечал, что за российскими компаниями при возврате иностранных инвесторов должны быть сохранены контрольные пакеты и права на технологии. «Сами принципы привлечения иностранных инвестиций и локализации должны поменяться»,— подчеркивал он.
Подходы к контролю
В BCG отдельным примером открытого диалога государства с бизнесом называют продолжающуюся реформу контрольно-надзорной деятельности. К актуальным направлениям работы регуляторов аналитики относят внедрение риск-ориентированного подхода к проверкам (установка перечней индикаторов риска нарушения обязательных требований), институт соглашений между проверяемыми и контролерами об этапах устранения нарушений, а также автоматизацию процесса оценки соблюдения требований с помощью цифровых сервисов.
По словам вице-премьера Дмитрия Григоренко, в рамках снижения административной нагрузки на бизнес уже отменено более 140 тыс. из 300 тыс. принятых ранее норм и правил, которые подлежат применению при ведении предпринимательской деятельности. Кроме того, стандартизированы и унифицированы процедуры при госконтроле, и главным изменением стало обязательное применение риск-ориентированного подхода при назначении проверок. «Если раньше зачастую были проверки, которые назначались, и потом в ходе проверки искали нарушения, то сейчас, если заранее контрольный орган не знает или у него отсутствует информация о возможном нарушении, которое нельзя предотвратить никак, кроме как проведением проверки, проверка не может быть назначена»,— пояснял он. В результате, по данным вице-премьера, общее количество проверок сократилось почти в четыре раза, а доля зафиксированных нарушений при проведении внеплановых проверок выросла с 65% до почти 90%.
В приоритетах в части реформы контрольно-надзорной деятельности на этот год, по словам Дмитрия Григоренко, развитие системы обратной связи и внедрение дистанционных форм контроля. В первом случае речь идет о развитии сервиса досудебного обжалования на портале «Госуслуги», во втором — о проведении проверок через мобильное приложение, с использованием видео или фото, что позволит экономить время и средства и контролерам, и бизнесу. По словам господина Григоренко, в прошлом году проведено чуть менее 3 тыс. дистанционных проверок, это механизм показал большую эффективность и будет расширен.
Сегодня чрезмерное контрольно-надзорное давление на бизнес занимает последнее место среди актуальных проблем для членов РСПП с долей 14%. Но предпринимательское сообщество видит необходимость в продолжении реформы. Так, в РСПП считают, что обязательные требования необходимо классифицировать по приоритетности в зависимости от уровня предотвращаемого риска и к требованиям различной приоритетности следует применять разные правила контроля. Кроме того, там считают целесообразным поэтапную замену плановых проверок на обязательные профилактические визиты для всех видов предприятий. Также в РСПП предлагают внедрять практики заключения соглашений об устранении нарушений с освобождением от административной ответственности и стимулирование добросовестности проверяемых компаний с закреплением мер поощрения.