премьера театр
В Центре драматургии и режиссуры под руководством Алексея Казанцева и Михаила Рощина вышел спектакль по пьесе Натальи Ворожбит "Демоны" — про быт и нравы нынешнего украинского села. Отсмеявшись, АЛЛА Ъ-ШЕНДЕРОВА задумалась, чем украинская новая драма отличается от русской.
Драматург Наталья Ворожбит родилась недалеко от гоголевских Сорочинцев. Она молода и хороша собой, а ее тексты обладают какой-то ведьминской манкостью — вот, например, пару лет назад актриса Театра имени Пушкина Елена Новикова, прочитав пьесу "Галка Моталко" тут же решила переквалифицироваться в режиссеры. "Демонов", другую пьесу госпожи Ворожбит, тоже хотел ставить каждый, кому она попадалась на глаза, но тут не обошлось без чертовщинки. Как утверждает драматург и режиссер Михаил Угаров, пьесу под таким названием превратить в спектакль просто невозможно — демоны мешают. Ускользнув из нескольких режиссерских рук, пьеса наконец осела в Центре драматургии и режиссуры. Здесь ее дали название "Нинкина земля. Чужие", а постановщиком снова стала Елена Новикова.
Декорации, придуманные Андреем Климовым, сперва кажутся вполне реалистичными: грязно побеленные стены, в углах чугуны, крынки да бутыли с мутным самогоном. В центре — кровать, вокруг нее — коврики с оленями. Вот только не стоит эта кровать на сцене, а, подпертая деревянными столбами, словно парит в воздухе. Коврики же подвешены к колосникам и, чуть что, начинают трепыхаться, как испуганные птицы. Так и с сюжетом "Демонов": вполне бытовая, узнаваемая история каждый миг грозит обернуться гоголевской фантасмагорией.
"А жена на Байкале есть у тебя?" — "А я давно не был там..." — так беседуют продавщица сельпо Лида (Эмилия Савельева) и невесть откуда забредший в село русский бомж Славик (Илья Барабанов). Вот зашла Нинка — местная самогонщица, рыжая чума в цветном платке, обвислых трениках, да еще на костылях. Увидел ее Славик, решил только перезимовать в ее хате и пропал навек. Нехитрая вроде бы история написана смешно, сердито и точно. С явным удовольствием примерив маску сельской королевы самогона, Амалия Мордвинова превращает каждый выход своей Нинки в целый каскад аттракционов. Мешая украинский с русским, щедро пересыпая речь ненормативной лексикой, она недоумевает на своего Славко: свиньям буряк не натер, воды в хату не нанес, зато сидит с книжкой. Ей вторят сосед Шпак (Борис Каморзин), любитель коз, сам положивший на Нинку глаз, но лишенный мужской силы, целое семейство местных "видьм" (Сергей Глазков, Елена Нестерова, Алина Султанова), вечно пьяная Лида и даже народный врач (Павел Гайдученко), пользующий сельчан от всех недугов.
Режиссер ловко подхватывает принцип автора: любая сцена, начавшись вполне бытово, доходит до гротеска, до поэтического захлеба. С каким упоением здесь рассказывают про проделки ведьм, как ухарски пьют воображаемый самогон, как поют... Даже пьяный дебош Славика превращается в танец. А потому беспросветный в общем-то сюжет превращается не в назидательную чернуху (куда так и норовит скатиться отечественная новая драма), а в настоящую поэму о том, что негоже книжному червю лезть на крестьянские нары.
Вот и Славик, одержимый писательским недугом, понял это и в который раз собрался от Нинки уходить. Хочет идти, да не может. Ан глядь — за столом все село собралось: и "видьмы", и пышнотелая Лидка, и давно померший Шпак. И только тут, хлебнув самого вкусного на свете самогона, догадался бедный Славко, куда попал: "Нинка, так ты ведьма?" А то.