угадывает редактор отдела финансов Лиза Ъ-Голикова
Пару дней назад я впервые получила анонимку. В почтовом конверте — разрезанный напополам лист формата А4. "Уважаемая редакция,— написано там.— Хотим обратить ваше внимание на ситуацию, сложившуюся в Объединенной депозитарной компании. ОДК является специализированным депозитарием Пенсионного фонда России. Выполняет работу по учету и контролю за инвестированием пенсионных средств. В 2007 году по результатам проверки ФСФР стало известно, что ОДК на протяжении длительного времени не выполняет контрольные функции. Также существуют производственные риски по обеспечению надежного учета прав собственности на пенсионные активы".
ОДК — спецдепозитарий, контролирующий сделки с пенсионными накоплениями. Без одобрения ОДК управляющие компании не могут провести ни одной сделки по инвестированию этих средств. По замыслу законодателей, прописавших соответствующие механизмы, таким образом можно обеспечить соответствие пенсионных инвестиций жестким требованиям. Так, лишь 65% пенсионных накоплений можно вкладывать в акции, но только компаний, входящих в котировальные листы высшей категории, и не более 5% в одного эмитента. Есть еще десятки ограничений, которые надо одновременно отслеживать. ОДК была выбрана на правительственном конкурсе в 2003 году, а в 2005 году продлила свой статус.
В анонимке профессиональным языком изложено, что ОДК не выполняет возложенных на нее функций, проверка ФСФР все это выявила, а мер никаких не принимает: "ФСФР не может отозвать лицензию или как-то повлиять на деятельность ОДК, так как нет механизма замены ОДК другим спецдепозитарием".
Прочитав письмо, я позвонила в ОДК — с одним из топ-менеджеров этой компании мы знакомы несколько лет. Поняв суть вопроса, он взял паузу, перезвонил через час и — такое бывает нечасто — пригласил просмотреть материалы проверки. Там действительно много нарушений — но они носят технический характер. Причем подавляющая часть их касалась не пенсионных накоплений, а обслуживания пенсионных резервов НПФ. В ФСФР говорят, что такие нарушения встречаются в деятельности каждого депозитария — несоблюдение всех норм оформления документации и пр.
Хорошие знакомые на депозитарном рынке почти убедили меня, что анонимка — попытка конкурентов оказать давление на ОДК. Дело в том, что участие в пенсионном проекте — самая доходная часть депозитарного бизнеса. Комиссионные, которые получают депозитарии от других клиентов, может, и больше, но клиент — Пенсионный фонд России со средствами 300 млрд рублей — в стране один. Поэтому конкурс среди спецдепозитариев, который проводится раз в три года, был достаточно жестким — в 2005 году в нем кроме ОДК участвовала лишь Северо-Западная финансовая компания. Участники рынка тогда говорили, что тендер — фарс, а его победитель определен заранее.
Я не утверждаю, что ОДК — такой хороший депозитарий и благодаря этому сохранил контракт с ПФР, обогнав конкурентов. За ОДК стоит ВТБ — структура, лоббистские возможности которой велики. Может, поэтому и сложно заменить депозитарий, обслуживающий пенсионную реформу. Чиновники, ссылаясь на законодательные дебри, говорят, что ОДК — плохая или хорошая — будет обслуживать пенсионные деньги до тех пор, пока ее конкуренты не смогут найти способы борьбы с этой монополией — что-нибудь посерьезнее анонимок в редакцию.