Банкрот остался должником

Верховный суд РФ (ВС) ужесточил подход к списанию непогашенных долгов физлиц в рамках процедуры банкротства. Высшая инстанция оставила в силе решения нижестоящих судов об отказе освободить гражданина от обязательств по кредитам, взятым в короткие сроки в разных банках под потребительские цели, но вложенным в сетевой маркетинг. По мнению ВС, банкрот воспользовался задержкой обновления информации о займах в бюро кредитных историй и не раскрыл истинные цели получения средств. Причем дело было передано в экономколлегию ВС по просьбе самого банкрота, поэтому отклонение его жалобы стало неожиданностью: по статистике, это случается лишь в 2% случаев.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

ВС вынес важное решение о несписании долгов по завершении личного банкротства. По общему правилу по итогам процедуры долги банкрота списываются, а отказ возможен в ряде случаев — например, если установлена его недобросовестность по отношению к кредиторам. Павел Росс взял десять потребительских кредитов на сумму 7,4 млн руб., причем девять из них примерно за одну неделю в сентябре 2022 года. Кредиторами выступили восемь банков, среди которых ВТБ, РСХБ и Сбербанк. До января 2023-го должник исполнял обязательства, но затем попал под сокращение штата и был уволен. В июне того же года господин Росс инициировал свое банкротство. При завершении процедуры в мае 2024 года против списания непогашенных долгов по кредитам выступили ВТБ и РСХБ. Финансовый управляющий, напротив, настаивал на освобождении гражданина от обязательств. Сам Павел Росс объяснял материальные трудности в том числе вовлечением в сетевой маркетинг «Тяньши», который предполагал покупку продукции компании для дальнейшей реализации (см. “Ъ” от 8 апреля).

Разногласия пришлось решать судам. Первая инстанция встала на защиту кредиторов, указав, что банки не могли проверить информацию о долговой нагрузке гражданина, так как он оформлял займы в короткий срок и сведения в бюро кредитных историй (БКИ) не успели обновиться. Апелляция, напротив, списала все долги, отметив увольнение, ухудшившее материальное состояние гражданина, а также непринятие кредиторами разумных и доступных действий для проверки платежеспособности должника. Однако окружная кассация вновь поддержала сторону банков.

Гражданин обратился в ВС, настаивая, что не обманывал кредиторов, а его зарплаты на момент получения кредитов хватало на их обслуживание. По этим доводам дело передали в экономколлегию ВС, которая, по статистике, в 98% случаев отменяет или изменяет акты нижестоящих инстанций: в 2024 году это произошло в 481 деле из 491. Однако в итоге ВС отверг аргументы должника, отказавшись освободить его от обязательств.

В опубликованном 27 мая определении ВС сказано, что само по себе обращение за кредитами в короткие сроки в разные банки «еще не свидетельствует о недобросовестности», однако в таком случае добросовестный заемщик должен сообщить об этом, иначе кредитор лишится возможности «объективно оценить риски».

Учитывая, что срок обновления информации в БКИ составлял три рабочих дня, кредиторы не могли самостоятельно получить сведения «об одномоментном оформлении кредитных договоров в нескольких банках», отметила коллегия. В связи с этим действия гражданина обоснованно квалифицированы как «умышленное сокрытие от банков информации о долговой нагрузке, невозможность обслуживания которой и повлекла банкротство должника», признал ВС.

К тому же Павел Росс брал потребительские кредиты, но в действительности направлял суммы на «развитие бизнеса» (имеется в виду сетевой маркетинг). То есть, пояснил ВС, банкрот скрыл от банков реальную цель получения средств, что лишило кредиторов возможности полноценно оценить риски и «предостеречь должника от сомнительных финансовых вложений». В таких обстоятельствах нельзя возлагать все негативные последствия на кредитные организации, заключил ВС. В итоге экономколлегия оставила в силе решения первой и кассационной инстанций об отказе списать долги банкроту.

Неразумность или недобросовестность

Передача этого дела в экономколлегию и его исход вызвали бурную дискуссию в юридическом сообществе. Поскольку отказы в удовлетворении жалобы заявителя в ВС единичны, это подчеркивает «прецедентную значимость» решения коллегии, указывает управляющий партнер АБ МУР Давид Кононов.

Ряд юристов поддерживает выводы коллегии. По мнению партнера АБ «Бартолиус» Натальи Васильевой, ВС принял жалобу для того, чтобы указать на «неотвратимость негативных последствий для гражданина при его недобросовестном поведении». Управляющий партнер Legal Eagles Армен Серобян добавляет, что «по-прежнему актуален подход, согласно которому необходимо разграничивать неразумность и недобросовестность должника». В этом деле, считает он, учитывая одномоментное кредитование и сокрытие информации, речь шла именно о недобросовестности, которая исключает списание долгов. Такое поведение заемщика «вызвано желанием преодолеть отказ банка в предоставлении потребкредита на полную запрашиваемую сумму в связи с отсутствием подтвержденного дохода в нужном размере», говорит Наталья Васильева.

Однако партнер Orchards Вадим Бородкин не согласен с позицией высшей инстанции. По его мнению, «предложенный подход можно назвать не просто прокредиторским, а, очевидно, пробанковским». Господин Бородкин настаивает, что «гражданин, получающий доход в большем размере, чем долговая нагрузка, является добросовестным», к тому же должник не обязан знать, «когда и как информация попадает в БКИ». Сомнительным юрист считает и довод о расходовании средств на сетевой маркетинг, а не потребительские нужды, поскольку сами банки «часто предлагают кредиты на любые цели». Поведение Павла Росса следует считать неразумным, но это не должно влечь отказ в списании долгов, говорит Вадим Бородкин.

В целом выводы экономколлегии ужесточают подход к списанию долгов и повышают стандарт доказывания для граждан-банкротов, констатирует господин Кононов. Так, от заемщика при кредитовании под предпринимательские цели могут потребовать бизнес-план или эквивалентные расчеты, добавляет юрист. Вадим Бородкин уточняет, что речь идет об изменении практики именно по спорам со схожими обстоятельствами. Если бы банки обладали полной информацией об имущественном положении заемщика, поясняет госпожа Васильева, тогда они обязаны были сами нести неблагоприятные последствия от его дефолта.

Ян Назаренко, Анна Занина