фестиваль театр
Одним из самых ожидаемых гостей Чеховского фестиваля, проходящего при поддержке Федерального агентства по культуре и кинематографии и Экспобанка, был великий французский режиссер Филипп Жанти. Его спектакль "Край земли", поставленный вместе с постоянным соавтором Мэри Андервуд, не обманул ожиданий. Это образцовое и незабываемое зрелище всю неделю показывают на сцене Театра имени Моссовета. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Классик современного театра Филипп Жанти — один из тех немногих действующих мастеров мировой сцены, который умеет властно повести за собой зрителя — сколько бы лет ни было этому зрителю и какой бы тип театра он ни предпочитал в той жизни, которую вел до встречи с Филиппом Жанти и, наверное, будет продолжать вести после разлуки с французским мэтром. Интересно, что в афише Чеховского фестиваля господин Жанти "пересекся" с другим безусловным авторитетом мировой сцены, Питером Бруком. Так вот, на спектаклях Брука (в Москве показаны постановки "Сизве Банзи мертв" и "Великий инквизитор") на зрителя действует в основном магия имени режиссера. Не было бы в программке имени старого мастера, вряд ли путешествовали бы по всему свету его бесхитростные камерные спектакли, подобных которым в любой авиньонской офф-программе пруд пруди.
Вот уж чего точно не скажешь про Филиппа Жанти! Прославившийся еще в 60-е годы прошлого века, он и сегодня удивляет живостью и свободой театральной фантазии. Пленяет не собственным именем, а конкретным сценическим действием. Господин Жанти просто берет и отправляет тебя в путешествие, а ты и не спрашиваешь, куда именно ведут — в цирк, на современный танец, на пантомиму или в кукольный театр. Или вообще на прием к психоаналитику. В любом случае ведут нас не к равнодушному шарлатану около кушетки, а к детскому сказочнику: сюрреалистический "Край земли" Филиппа Жанти похож одновременно на круиз по театральным жанрам и на путешествие по каким-то нетемным закоулкам подсознания.
Сюжет представления, собственно говоря, тоже странствие. Но не надо пытаться отчетливо и досконально понимать, куда и зачем стремится героиня спектакля, что содержится в тех магических посланиях, что позвали ее в дорогу и потом летают по сцене белыми листами. И что на самом деле спрятано в голубом чемодане, с которым девушка в финале уходит сквозь надувные облака за горизонт. Но мотив странствия позволяет Филиппу Жанти построить этот практически бессловесный и ускользающий от прямолинейных трактовок спектакль как серию необыкновенных встреч и приключений — с причудливыми существами (вроде огромного зловещего комара, танцующего при помощи сразу нескольких кукловодов) и непонятными стихиями вроде похожих на инопланетные организмы гигантских полиэтиленовых баллонов, выползающих на сцену, заполняющих ее агрессивной биомассой и послушно уползающих потом восвояси.
Филипп Жанти свободно играет не только фактурами, но и театральными объемами: в "Крае земли" сцена "кадрируется" черными ширмами до маленького окошка или распахивается во всю ширь, залитую то ярко-красным, то мертвовато-синим, то нежным цветом морского заката. Столь же свободно он блуждает через границу живого и неживого — только что двигавшиеся человеческие фигуры непонятным образом оказываются плоскими силуэтами, которые можно собрать и унести под мышкой. Вообще, кажется, для господина Жанти в принципе не существует никаких преград и ограничений.
Говорят, что едва ли не большую часть репетиционного времени режиссер тратит на техническое обеспечение будущего зрелища. Может быть, и так. Но в спектакле нет следов желания поразить воображение публики какими-то изощренными трюками. Все превращения при желании можно объяснить — вот там, наверное, люк под сценой, а здесь просто мгновенный переброс зрительского внимания и ловкая, быстрая подмена. Современные технологии Жанти готов скорее высмеять, чем немедленно поставить себе на службу — чего стоит коробочка с надписью "e-mail", в которую складывают обычные письма и которая потом в мгновение ока улетает за кулисы.
Придуманный очень легко и естественно, "Край земли" заставляет тебя совершенно забыть о повседневной реальности. Постановка Филиппа Жанти исполнена нескрываемой экзистенциальной печали, и в то же время она как-то победоносно-оптимистична — именно из-за понимания абсолютной власти гениального художника над пространством сцены и эмоциями зрителя. Да что там долго расписывать, когда этот поистине удивительный, раскрывающий глаза и освобождающий дыхание зрителя спектакль идет сейчас не за семью морями, не на краю земли, а в центре города Москвы. В одной из сцен спектакля героиня попадает на развилку: указатель налево гласит "до", направо — "после". "До" "Края земли" вы знали о театре гораздо меньше, чем будете знать "после". Спешите видеть, вот вам, собственно говоря, и вся рецензия.