Недолгая победа над пьянством

40 лет назад в СССР была запущена антиалкогольная кампания

Принятые в мае 1985 года меры существенно ограничили доступ к крепким напиткам и сработали на короткий период, однако их слабая экономическая проработка и отсутствие альтернативного досуга не привели к изменению отношения большей части населения страны к потреблению спиртного, породили дополнительные проблемы с бюджетом, массовое недовольство населения ростом очередей и переход к потреблению нелегального спиртного. Так что вскоре они были отменены.

Текст: Павел Аптекарь

7 мая 1985 года ЦК КПСС принял постановление «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма». Его дополнили постановление Совета Министров СССР и Указ Президиума Верховного Совета СССР (.pdf) от 16 мая 1985 г.

Они, в частности, предусматривали сокращение производства водки и ликеро-водочных изделий на 300 млн л, крепленых вин — на 200 млн л и плодово-ягодных (плодово-выгодных, как их называли в народе) — на 400 млн л в 1986 году и полное прекращение производства тех же плодово-ягодных в 1988-м. Одновременно ужесточалась ответственность за употребление спиртного на работе и в общественных местах.

При средней ежемесячной зарплате в стране 190 руб. штраф за распитие в общественных местах или появление в состоянии опьянения устанавливался в 50–100 руб. с возможной заменой обязательными работами с вычетом 20% заработка или арестом, распитие напитков на работе (учебе) каралось штрафом в 30–50 руб. и грозило взысканиями, лишением премии, путевок в санаторий и, что наиболее неприятно для советского человека,— переносом очереди на жилье. За изготовление и хранение крепкого самодельного алкоголя предусматривалась уголовная ответственность, за его покупку — штраф. Запрещалась также продажа алкоголя юношам и девушкам моложе 21 года.

Также было сокращено время продажи алкоголя. Теперь его можно было приобрести с 14 до 19 часов. Одновременно существенно, с 4 руб. 70 коп. — 5 руб. 20 коп. до 7, а затем и до 10 руб. в 1988 году повышалась цена бутылки обычной водки.

Народ немедленно откликнулся частушками и анекдотами: «В шесть часов запел петух, // В десять — Пугачева. // Магазин закрыт до двух, // Ключ у Горбачева».

Насколько обоснованными были ограничения? Меры по ограничению продажи и употребления алкоголя в СССР того периода назрели: уровень его производства и потребления быстро увеличивался, порождая рост заболеваний, связанных с чрезмерным употреблением спиртного, снижение продолжительности жизни, повышение показателей смертности, ослабление производственной дисциплины наконец. Все это не могло не тревожить.

Как отмечают в статье «Алкоголь и алкогольная политика в России за 150 лет» демографы НИУ ВШЭ Евгений Андреев и Екатерина Чурилова, смертность от отравлений алкоголем в СССР с середины 1950-х до конца 1970-х годов выросла более чем в три раза, особенно в деревне/

Почему опыт «сухого закона» в США ничему не научил СССР

Видный экономист и политик Егор Гайдар объяснял распространение пьянства экономическими причинами: рост благосостояния при дефиците товаров приводил к тому, что существенная часть доходов уходила на застолья. «В село проникли городские стереотипы алкогольного поведения: характерное для деревни эпизодическое (в основном по праздникам) потребление алкоголя приобрело повседневный характер. В городскую культуру были привнесены традиции многолюдного длительного застолья со скандалами и драками. Доля алкоголя, потребляемого в социально контролируемых местах (кафе, ресторанах, барах), в СССР в 1984 году составляла 5,5%, тогда как в развитых странах — 50–70%. Укоренилась традиция пить на улице» (.pdf).

Демограф Александр Немцов в книге «Алкогольная история России. Новейший период» (М., Либроком.2009) отмечает, что среднедушевое годовое потребление спиртного людей старше 15 лет в пересчете на чистый алкоголь выросло с 1960 по 1984 год с 4,6 л до 10,5 л. Так что по этому показателю СССР опередил США, Канаду и Австралию (по 8 л и 8,9 л соответственно). С учетом нелегального спиртного и суррогатов (медицинских настоек, косметических средств и денатуратов) — до 13,8 л, что было выше, чем во Франции (13,5 л) и Португалии (12,8 л). Добавим к этому особенности отечественного употребления спиртного по северному типу: преимущественно это крепкий алкоголь, причем периодически поглощаемый в чрезмерных дозах, что ведет к высоким уровням алкогольных отравлений и смертности. Рост производства спиртного и особенности его потребления (дома, в скверах, в подъезде и на работе) во многом привели к росту числа пациентов вытрезвителей в 1960-е — начале 1980-х в шесть раз до 7,1 млн человек в год.

СССР, полагает демограф, оказался к началу 1980-х в «алкогольных тисках». Убытки страны от чрезмерного потребления, по некоторым расчетам, достигали 120–150 млрд руб. Одновременно поступления от продажи спиртного составляли от 12 % до 16 % доходов бюджета.

В целом ситуацию с распространением пьянства и последствиями для здоровья и экономики страны можно назвать крайне острой.

Сам генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев описывал ситуацию так: «Злые языки говорят, что это, мол, дело членов Политбюро, давно выпивших свою норму. Это несерьезно. По существу, инициатива принадлежала общественности. Шло мощное давление на партийные и государственные органы, куда поступало несметное количество писем главным образом от жен и матерей. Приводились ужасающие примеры семейных трагедий, производственного травматизма, преступности на почве пьянства. Чрезвычайно остро ставили этот вопрос литераторы и медики».

Особенно резко о вреде алкоголизма высказывались академик-медик Федор Углов и некоторые публицисты, считавшие распространение культуры употребления спиртного в деревнях и городах следствием заговора злокозненных сил. В самом Политбюро также не было единства: против отдельных пунктов законов выступили Эдуард Шеварднадзе и Гейдар Алиев, а также Николай Рыжков, прогнозировавший снижение доходов бюджета и перебои в торговле сахаром, томатной пастой и другими потенциальными компонентами самогона. Однако Егор Лигачев и Михаил Соломенцев сумели убедить Михаила Горбачева принять постановление в жесткой редакции — с уголовной ответственностью за само производство и хранение самогона.

Член Политбюро ЦК КПСС Михаил Соломенцев во время поездки в Мурманскую область

Фото: Майстерман Семен / ТАСС

Член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Егор Лигачев

Фото: Феклистов Юрий / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ

1 / 2

Член Политбюро ЦК КПСС Михаил Соломенцев во время поездки в Мурманскую область

Фото: Майстерман Семен / ТАСС

Член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Егор Лигачев

Фото: Феклистов Юрий / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ

Кавалерийская атака на алкоголь

Какими были результаты антиалкогольной кампании? Жесткий напор сверху усугублялся усердием местных руководителей, стремившихся снизить производство водки и других напитков с опережением плана. Оборудование восьми пивоваренных заводов, закупленных в Чехословакии, было законсервировано (по другой версии — сдано на металлолом), в Крыму, Краснодарском крае, Закавказье и Молдавии вырубались сортовые виноградники, о восстановлении поврежденной и посадке новой лозы не могло быть и речи.

Запрет на спиртное на свадьбах и банкетах обходился разнообразными способами. Депутат Госдумы Павел Крашенинников пишет, что на его свадьбе, пришедшейся на 1986 год, коньяк и водку гости разливали… из чайников.

Как бы то ни было, уже к 1987 году потребление легального алкоголя снизилось не на 25%, как предполагалось, а более чем в 2,7 раза, до 4 л в год, однако его недостаток во многом восполнили самогон — несмотря на попытки борьбы с его изготовлением, другие напитки домашнего производства и разнообразные заменители — от медицинских настоек до технических спиртосодержащих жидкостей.

В результате общее потребление алкоголя к 1987 году снизилось, по расчетам Росстата, на 40% —очень впечатляющая цифра, которая, однако, означала, что потребление контрафактного спиртного выросло практически вдвое.

Деньги, полученные производителями нелегального алкоголя, прошли мимо казны, и без того потерявшей от снижения цен на энергоресурсы и другое сырье. Между тем активная внешняя политика и запланированное развитие социальной сферы требовали дополнительных средств. Пьяно-нефтяной бюджет трещал по швам, а из торговой сети постепенно, как и предполагали экономисты и рационально мыслящие управленцы, исчезли потенциальные компоненты для изготовления самодельного алкоголя (дрожжи, сахар, дешевая карамель, томатная паста, картофель). При этом доходы от продаж безалкогольных напитков и товаров народного потребления лишь ненамного прикрывали прореху в бюджете.

Однако инициаторы кампании настаивали на своей правоте. Егор Лигачев на заседании Политбюро утверждал: «Мы получили доверие за укрепление нравственной атмосферы в обществе... Выступили за трезвую жизнь. Какая бы ни была уготована судьба нашему постановлению по борьбе с алкоголизмом и постановлению о нетрудовых доходах, сделали мы правильно» (.pdf).

Что должно было усилить эффективность «сухого закона»

Однако отрезвление от успехов в борьбе за трезвость наступило довольно скоро. Осенью 1986 года тот же Лигачев заявил, что бюджет недополучил из-за сокращения поступлений от спиртного около 12 млрд руб., пожаловавшись, что по сравнению с 1984 годом торговля в 1985-м только из-за сокращения продажи водки заработала почти впятеро меньше — 11 млрд руб. вместо 54 млрд.

Уже в середине 1987 года председатель Совмина РСФСР Виталий Воротников направил записку в Политбюро ЦК КПСС об ошибочности методов проведения антиалкогольной кампании. В ходе ее обсуждения Политбюро передало решение судьбы кампании Совмину СССР, который по предложению премьера Николая Рыжкова рекомендовал увеличить государственное производство и продажу винно-водочной продукции с 1 января 1988 года. Еще раньше, в июле 1987-го, уголовную ответственность за изготовление суррогатных напитков без цели сбыта заменили на административную.

Горбачев впоследствии оправдывался: «Контроль за исполнением постановления был поручен Лигачеву и Соломенцеву. Взявшись за дело с неуемным рвением... довели все до абсурда.

Требовали от партийных руководителей на местах, министров, хозяйственников “перевыполнить” план сокращения производства спиртного и замены его лимонадом. Устраивали жесткие разносы “отстающим”, вплоть до снятия с работы и исключения из партии. Призывали равняться на тех, кто добился “опережения графика”, пусть даже ценой огромного ущерба для экономики… Антиалкогольная кампания, к сожалению, стала еще одним печальным примером того, как вера во всесилие командных методов, максимализм, административный раж губят правильно задуманное дело. В спешном порядке начали закрывать магазины, винно-водочные заводы, а кое-где и вырубать виноградники. Свертывалось производство сухих вин, что не было предусмотрено постановлением. Приобретенное в Чехословакии дорогостоящее оборудование по производству пива ржавело и гибло. Массовый характер приобрело самогоноварение. Из продажи начал исчезать сахар; его нехватка потянула за собой резкое сокращение ассортимента кондитерских изделий. Потом с прилавков начали исчезать недорогие одеколоны, употреблявшиеся вместо алкоголя. А использование всевозможных “заменителей” привело к росту заболеваний. Вот какая протянулась зловещая цепочка».

Во время обсуждения плана социально-экономического развития на 1988 год в Политбюро председатель Совмина СССР Николай Рыжков посетовал на дефицит бюджета и дефицит товаров на 10 млрд руб., из которых 9 млрд пришлось на водку. 12 октября 1988 года последовало постановление ЦК КПСС «О ходе выполнения постановления ЦК КПСС по вопросам усиления борьбы с пьянством и алкоголизмом», фактически прекратившее антиалкогольную кампанию и осудившее «перегибы на местах», хотя отдельные запущенные весной 1985 года процессы по инерции затухали еще год-полтора.

Каковы оказались итоги кампании? Главным положительным результатом Александр Немцов называет миллион жизней, спасенных, по его оценке, благодаря снижению потребления алкоголя. По расчетам Евгения Андреева, ожидаемая продолжительность жизни к 1987 году у мужчин увеличилась на 3,2 года (более чем на 5%), до 65 лет, а у женщин — на 1,3 года, до 74 лет.

К чему приводили антиалкогольные кампании в разных странах

Однако антиалкогольная атака Политбюро была слишком кратковременной и непоследовательной, чтобы дать долговременный эффект и радикально изменить отношение к алкоголю в обществе. А как отмечают экономисты, производство водки и других крепких напитков восстановилось значительно быстрее, чем виноделие: восстановление площадей виноградников — процесс длительный. Национальный тип пития с употреблением преимущественно крепких напитков и поглощения ударных доз снова возымел верх — и так продолжалось до «пивной революции» середины 1990-х.

Потери от сокращения продажи спиртного для бюджета до сих пор остаются предметом дискуссий. Наивысшее число — 49 млрд руб. — назвал газете «Правда» сам Михаил Горбачев.

Но, вероятно, самый серьезный удар антиалкогольная кампания нанесла престижу власти и лично генсека Михаила Горбачева, которого стали называть «лимонадным Джо» и «минеральным секретарем».

Многочасовые очереди за водкой и иным спиртным, нередко перераставшие в потасовки, растущий дефицит самых необходимых продуктов и промышленных товаров первой необходимости стали триггером массового недовольства и социальной апатии, которую невозможно было перебить ни активными публичными дискуссиями народных депутатов, ни яркими внешнеполитическими эффектами, ни разговорами об «углублении перестройки».

Это было интересно интеллигенции, но скорее раздражало несколько протрезвевшего обывателя, не понимавшего, почему власть не выполняет негласный договор, предусматривающий обеспечение относительно сытной и безбедной жизни взамен на его отказ на участие в политике.

Не случайно даже консервативные жители глубинки, настроенные в целом просоветски, никак не поддержали ни ГКЧП, ни Горбачева в их последних попытках сохранить советскую власть. Многие из них предпочли отоварить талоны на водку и сахар. А недолгое снижение потребление спиртного и увеличение продолжительности жизни вскоре обернулись противоположными процессами в начале 1990-х, когда в России был либерализован рынок алкоголя.