премьера кино
В российский прокат выходит фильм Квентина Тарантино "Доказательство смерти" (Death Proof), волей прокатчиков зверски отчлененный от "Планеты страха" (Planet Terror) Роберта Родригеса. По замыслу режиссеров оба фильма — половинки проекта Grindhouse и должны демонстрироваться вместе. По мнению МИХАИЛА Ъ-ТРОФИМЕНКОВА, в прокатных злоключениях проекта есть символический смысл.
Что творится с Grindhouse, без бутылки не разобраться. В США фильмы вышли как единое целое, но не собрали и $20 млн (при бюджете $67 млн). В Канне, некогда "открывшем" Тарантино, "Доказательства" проигнорировали. Прокатчики изменили формат, выпустив фильмы по отдельности. В итоге есть вроде бы три версии "Доказательства": короткая, длинная и межеумочная, выходящая в России без одной из самых обаятельных частей — ролика несуществующего фильма о серийном убийце "День благодарения". Так что фильм похож на жертву безумного кинохирурга, меняющего местами части ее тела. Квентин Тарантино может быть доволен: фильм, где ломаются, как куклы, тела жертв маньяка, сам подвергся вивисекции. Корявый, с якобы утраченными сценами, кокетливо состаренный hommage киномусору постигла столь же корявая судьба.
Grindhous, "домом-молотилкой", в Америке 1970-х называли киношки, где нон-стоп крутили-молотили трэш, так называемые фильмы эксплуатации в жанре "кунг-фу", "маньяки на дорогах", "зомби", "женщины в тюрьме". Воспитанный на них Тарантино возвел монумент забытым богом и людьми авторам, на котором можно начертать: "Имя их неизвестно, подвиг их бессмертен". Вообще-то, он занимался этим и раньше. В "Джеки Браун" (1995) сыграла извлеченная им из небытия, великолепная афроамериканская актриса Пэм Грир, звезда "фильмов эксплуатации". Но впервые режиссер сам надел маску анонимного халтурщика, озабоченного лишь тем, чтобы доставить зрителю максимум первобытных эмоций.
Сюжет гениально примитивен. В придорожном баре останавливаются поочередно две девичьи компании. Вокруг них вьется молодящийся тип — "каскадер Майк" (Курт Рассел), известный всей округе маньяк-убийца. Его оружие — оборудованный для трюковых сцен "смертезащитный" (death proof) автомобиль. Первый девичник погибает страшной смертью, второй же состоит из оторв-каскадерш, которые сами любого маньяка порвут как Тузик грелку. А чего еще ждать от девиц, одна из которых любит получать оргазм, елозя на капоте мчащегося на запредельной скорости автомобиля.
"Доказательство" проще всего назвать виртуозным пустячком, капризом гения, который прекрасно знает, что его репутации уже ничто не повредит. Ну может парень себе позволить такое. Но господин Тарантино — тонкий исследователь киноязыка: и повествовательных структур, и манипуляций эмоциями. "Бешеные псы" (1992) рассказывали об ограблении, не показывая его, но создавая иллюзию присутствия. "Криминальное чтиво" (1994) закручивало время действия в ленту Мебиуса. "Убить Билла" (2002-2003) играл на переходе от карнавального насилия первой части к патетическому трагизму второй. А в "Доказательствах" режиссер, якобы тупо играя в трэш, расшивает неприхотливую канву фирменными узорами.
Прежде всего это диалоги, жесткий, девичий — в своем кругу — треп. Жертвы, которые в таком кино по определению не имеют права голоса, а только право визга и воплей, смогли выговориться. Говорят, естественно, о мужиках и бабах, но получается симфония о силе и слабости, власти и зависимости: то отношения внутри компании структурируются по принципу дедовщины, то выплеск эмоций девушки у стойки бара дает убойное представление, что такое иррациональная ненависть одной женщины к другой. То есть как всегда у Тарантино: персонажи несут какую-то чушь, но, отсмеявшись, понимаешь, что в этой чуши заключена чуть ли не буддистская мудрость: так, в прологе "Бешеных псов" идущие на дело гангстеры вели запредельно похабный, философский разговор о смысле песни Мадонны "Like A Virgin".
В классическом трэше персонажи лишены и права на сострадание: туши для разделки, не более того. Но в "Доказательстве" этим правом неожиданно наделены не девицы, а "каскадер Майк". Нелепый и трогательный, выходец из загробной эпохи Элвиса и road stars, громоздких, пижонских автомобилей, он единственный, кто отчаянно страдает перед смертью. Искренне не понимает, чем навлек на себя смертоносный женский гнев: он ведь всего лишь играл в смерть, веря, что от нее может спасти death proof. И получается так, что именно он альтер эго самого Тарантино, который всего лишь играет в "Доказательстве" в кино.