фестиваль музыка
Второй фестиваль симфонических оркестров мира, проходивший в Колонном зале Дома союзов, завершил Юрий Темирканов со своим коллективом, который был в этот вечер как самим собой, то есть Академическим симфоническим оркестром Санкт-Петербургской филармонии, так и Сводным оркестром России. Объясняет ЕКАТЕРИНА Ъ-БИРЮКОВА.
В общей конструкции фестиваля оркестр Юрия Темирканова — легендарная "Заслуга" (или ЗКР: заслуженный коллектив республики) занимает позицию наивысшего участника, ни с кем в общем-то не соревнующегося. Это и не оркестр из российской провинции, и не дорогие зарубежные гости — в сочетании именно этих сил состоит общая фестивальная концепция. А "Заслуга" — это, скорее, радушные хозяева. Потому что к титулам их шефа с недавних пор прибавилось президентство в Ассоциации руководителей симфонических и камерных оркестров (АСКОР) — организации, которая как раз и проводит фестиваль.
И неважно, что оркестр питерский, а фестиваль проходит в Москве. Во-первых, маэстро Темирканов не исключает возможности распространения этого форума на всю Россию (или хотя бы на Петербург). А во-вторых, вся Россия во время его выступления на фестивале неким символическим образом уже внедрилась в его "Заслугу".
Происходило это следующим образом. Сначала оркестр, излучая свежесть, озорство и какую-то обаятельную аристократическую небрежность, намекающую на давние и близкие отношения с этой музыкой, сыграл Классическую симфонию Сергея Прокофьева. Потом в оркестре началось шевеление, а заинтригованным слушателям Святослав Бэлза объявил, что это он прямо на их глазах трансформируется в Сводный оркестр России.
Красивое название означало, что восемнадцать человек из примерно стоголового коллектива "Заслуги" на время уступили свои места стольким же счастливцам, найденным в российских регионах. Города и инструменты были представлены максимально разнообразно: от Петрозаводска до Владивостока, от флейты-пикколо до ксилофона. Чтобы лучше были заметны происшедшие с темиркановским оркестром перемены, каждого гостя представили отдельно и каждому заранее поаплодировали, и это был самый трогательный момент вечера.
На слух эти перемены все равно было не обнаружить. Хороший оркестр — это сложный организм, который складывается годами и десятилетиями. И кому, как не "Заслуге", сделавшей себе свое славное имя давным-давно, еще при Евгении Мравинском, этого не знать. Конечно, идея Сводного (или пока — полусводного) оркестра — скорее не из области музыки, а из области социальной профилактики и пиара. И будущее ее пока туманно (как, впрочем, и будущее самого фестиваля — все-таки ему покровительствует президент, а в следующем сезоне — выборы). Но первый блин оказался весьма съедобным — главным образом, благодаря удачно выбранному для совместной игры сочинению.
Это были "Вариации и фуга на тему Перселла", написанные Бенджамином Бриттеном в 1946 году по заказу министерства просвещения Великобритании. Сочинение имеет подзаголовок — "Путеводитель по оркестру для молодежи" и именно им и является. Каждая вариация в художественно-занимательной форме показывает какую-либо оркестровую группу, начиная с самого верха классической партитуры — с флейт и заканчивая ударными (и, соответственно, в каждой этой группе слушатель мог постараться расслышать какого-нибудь героя Сводного оркестра). Это не значит, что группы играют по отдельности. Нет, композитор, как правило, находит для каждого тембра наиболее выигрышный, оттеняющий его фон. Например, разливистые арфы звучат на фоне шелестящих струнных, военные трубы — на фоне барабана. Но все же это значит, что оркестр играет скорее частями, чем целиком. Последнее случается лишь под конец, во время фуги, когда все тембры по очереди подхватывают довольно виртуозную тему и устраивают всеобщую веселую неразбериху, а уморительная медь и вовсе напоминает слона в посудной лавке. Так что тут уж не до общего баланса и прочих оркестровых тонкостей.
После антракта оркестр отбросил шутки в сторону, восстановил свой первоначальный вид и сыграл Вторую симфонию Рахманинова тем сочным, мясистым звуком, который принято называть "русским". Такой большой кусок хлеба с маслом и еще с икрой. В Москве такого звука уж и не найдешь. Это была "Заслуга" во всей своей красе, а Рахманинов — как из детства, еще из эпохи виниловых пластинок. С той же музыкой, совсем недавно исполненной Теодором Курентзисом (Ъ писал об этом 4 июня) и рифмующейся скорее с рваной атмосферой mp3,— ничего общего. Рахманинов маэстро Темирканова — это гладкость, простор, позитивность, широта музыкальной мысли, иногда, правда, скучноватая, но зато мастерское владение крупной формой, в которой все события читаются как в романе: вот было счастье, вот внезапно налетел злой рок, но потом опять все более или менее уладилось.