выставка архитектура
В Государственном музее архитектуры проходит выставка Алексея Бавыкина. Архитектора, не похожего ни на западного неоавангардиста, ни на стилизатора московского стиля. Понять, как это у него получается, пытался ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Это очень эстетская выставка. Там три вида материалов. Большие фотографии, выполненные в сложной технике — то ли сепии в негативе, то ли шелкографии на металлизированной поверхности. Арт-макеты двух видов — самого Бавыкина, бронзовые, и художника Александра Джикии — крупные скульптуры, созданные "по мотивам" проектов Бавыкина. И наконец, рисунки архитектора. Обычно на архитектурной выставке показывают не произведения искусства, а документирующие их чертежи, фотографии и видеоматериалы. А здесь все три составляющие выставки сами представляют собой полноценные арт-объекты.
У нас так сложилось, что архитекторов с индивидуальными идеями мало, профессионализм видится не в оригинальности, а в умении организовать бизнес. Что же касается творческих аспектов профессии, полагается или строить как на Западе, или разрабатывать идеи московского стиля, и это как бы не вполне личные художественные программы.
Алексей Бавыкин — много построивший архитектор. Но до этой выставки он выглядел обычным крепким профессионалом с большой мастерской и влиятельными заказчиками. Он строил большие коммерческие жилые комплексы (Херсонская улица, Сельскохозяйственная, улица Ферсмана), вещи достойные, но не претендующие на серьезный художественный эффект. Впрочем, два его здания известны именно художественным приемом: во-первых, уже старый, до кризиса 1998 года спроектированный Инфобанк на проспекте Вернадского (выглядит как синий парус на большой мачте), во-вторых, жилой дом в Брюсовом переулке, самый сегодня дорогой дом Москвы, с фасадом, представляющим собой как бы рощу из каменных стволов. И тот и другой дома казались своего рода архитектурным аттракционом, запоминающимся, но изолированным, вне художественной системы.
А тут, на выставке, она вдруг появилась.
В 1984 году в Японии состоялся конкурс "Стиль 2001 года", этапное событие для движения, которое потом получило название "Бумажная архитектура". Первую премию получили Михаил Филиппов и Юрий Аввакумов, а Алексей Бавыкин — вторую. Для всех троих конкурс оказался своего рода манифестом. Михаил Филиппов с тех пор не отступает от заявленной тогда неоклассики, Юрий Аввакумов — от неоконструктивизма, а Алексей Бавыкин тогда соединил одно с другим. Его проект представлял собой небоскреб, в теле которого "выгрызался" силуэт гигантской дорической колонны.
Этот проект есть на выставке в виде бронзового макета. Красивая вещь. И стоит увидеть ее один раз, как она начнет проявляться еще в десятке проектов — в офисе на Автозаводском проезде, многофункциональном центре на Ямском поле, в том же здании Инфобанка, где мачта, вокруг которой строится здание, вдруг оказывается той же колонной, в проекте дома "Дирижабль" на Профсоюзной улице. Это постоянное столкновение классической архитектуры и авангардных форм. Пожалуй, самый эффектный в этом смысле проект — здание-акведук на Кутузовском проспекте. Акведук идет как бы поперек проспекта, ломается посередине одной арки, а внутрь другой встраивается современный стеклянный объем.
Эффектный прием, современные технологии, летящие объемы, масштаб — все это знакомо и понятно по любой из европейских столиц. Но в этих зданиях вдруг появляется какой-то особый акцент, какая-то, если угодно, грубость, невоспитанность слишком мощного и сильного организма. И этот акцент воспринимается как специфически русский. Этот прием — колонна в теле современного здания — продолжение идей рубежа 1920-1930-х годов, достаточно вспомнить клуб Ильи Голосова на Лесной улице, хрестоматийный памятник русского авангарда. Программа Бавыкина — развитие идей постконструктивизма 1930-х годов, соединение классики и авангарда, появившееся в начале формирования сталинской архитектуры.
Русская архитектурная история ХХ века вообще-то достаточно травматичное явление. Был великий авангард, его запретил Сталин, потом 30 лет сталинской неоклассики, ее разрушил Хрущев, потом 30 лет брежневского анабиоза. У большинства возникает понятное стремление как-то отгородиться от этого материала. Как бы ну их, эти трагедии, давайте просто посмотрим, как в Швейцарии. Или, другой вариант, давайте забудем весь этот бред и просто вернемся к храму Христа Спасителя.
Это нормальная реакция, но какая-то несмелая. И тут выходит человек и говорит: нет, ребята, погодите. У нас была великая культурная империя. Ну да, трагично все это получилось, но это же с нами получилось! Это наш язык, зачем это отбрасывать и становиться швейцарской провинцией?
Так получилось, что достоинство современного художника сегодня в основном полагается в способности плыть по течению. Не скажу, что Бавыкин плывет против, он плывет вне. Три года назад он реконструировал старое здание на Трубной улице, ничем не примечательный дом XIX века. Но там есть брандмауэр, глухая стена, которая должна примыкать к соседнему дому. На этот брандмауэр на уровне карниза Бавыкин вывел крошечный балкон, консоль размером, наверное, метр на семьдесят сантиметров. Там можно стоять одному и смотреть на течение улицы. Просто постоять и подумать. Называется это сооружение "балкончик для задумчивых курильщиков".
Мне кажется, что это у Бавыкина какое-то специальное место для себя самого. Когда кругом строительный бум, стоять и думать некогда, надо строить. Но оказывается, что это полезно — взглянуть на дело со стороны, осознать традицию, частью которой являешься, хотя бы на протяжении века. Тогда, по крайней мере, ты сможешь сказать что-то, чего остальные не говорят.