Шаткая "Тоска"

Мариинка поставила Пуччини на наклонной плоскости

премьера опера

Мариинский театр в рамках фестиваля "Звезды белых ночей" показал премьеру оперы Джакомо Пуччини "Тоска" в постановке Пола Карана. ВЛАДИМИР Ъ-РАННЕВ счел, что скучную режиссерскую работу не спас даже удивительно сильный и выразительный голос Марии Гулегиной и ее мастерская игра в роли Флории Тоски.

Есть оперы, которые просто так — указав актерам откуда и куда нужно передвигаться в декорациях — не поставишь, лучше уж концертное исполнение. К веристским операм, к которым принадлежит "Тоска" (1900), это относится в полной мере. Итальянский веризм рубежа XIX и XX веков для современного зрителя — вымороченные страсти-мордасти, близкие мыльным сериалам. Однако в основе идеологии писателей-веристов лежали поиски "жизненной правды", а в идеале беспристрастный репортаж — их метод. Но мир казался веристам каталогом несчастий: бедность, одиночество, пустота и однообразие жизни. Их герои — манекены страстей, нарочитые в своих роковых наваждениях: сладострастии, ревности, алчности. Какая уж тут "правда жизни".

Искусство веристов давно покинуло репертуар драматических театров. Но не оперных. Именно шаблонность веристской драмы, психологический схематизм предоставляют композитору полную свободу интерпретации. В сюжете мало нюансов, все повороты предсказуемы, а композитор волен звукописать взвинченные эмоции героев "крупным планом". Но поскольку музыка все-таки часть спектакля, она неизбежно становится заложником режиссуры.

Режиссер Пол Каран и художник-постановщик Пол Эдвардс соорудили на сцене интерьер бутика гламурных аксессуаров. Ладно, если б эта была игра в кич. Нет, сценография должна была работать всерьез. Получилось, как в провинциальной советской опере: немотивированные перебежки актеров по сцене, нелепые застывания в неестественных позах. И вовсе анекдотическая сцена убийства главного негодяя, барона Скарпиа. "Условно убитый", он продолжает корчиться от боли, хватаясь за пораженную грудь то справа, то слева, запутавшись в запале, куда именно его ударили ножом.

Действие оперы перенесено в 30-е годы. Режиссер объясняет это так: "Муссолини и Гитлер на Западе, Сталин и Берия в России — эти исторические периоды связаны с серьезными политическими движениями, которые изменили мировую историю". Не слишком оригинальный замысел подкреплен энкавэдэшными кожанками, муссолиниевским френчем Скарпиа и искрящимся золотистым платьем Тоски, которое заметно мешало Марии Гулегиной передвигаться по сцене. Ни перенос времени действия в XX век, ни произвольно переодетые герои не создали никаких новых смыслов. Пожалуй, единственным удачным решением постановщиков было накренить сцену, что придало ощущение шаткости всего происходящего. Герои "Тоски" в расцвете сил, еще полны надежд, еще хотят любить, но путь к счастью возможен только через преступление. Обреченность лучших человеческих порывов — пружина действия этой оперы. Ее герои у Пола Карана ходят по наклонной плоскости, лишающей их жизненного равновесия.

Впрочем, на "Тоску" ходят не за сюжетом и не за историей. Ее любят за две-три вокальных партии, в которых все приспособлено для блестящей игры исполнителей. А состав солистов, подобравшийся в этом спектакле, оправдал все огрехи режиссуры. Истинным трагиком показала себя Мария Гулегина. Она играла искренне и отчаянно, ее мощное сопрано доминировало в спектакле. Ахмед Агади составил ей достойную пару, хотя скорее своим техничным, редкой красоты и подвижности голосом, нежели игрой: его Каварадосси оказался не похож на запальчивого юного вольтерьянца, каким он представлялся Пуччини. Господин Агади изображал скорее зрелого, убежденного диссидента, что несколько противоречило его страстности в амурных делах. Наконец, отменного мстительного подонка вылепил Валерий Алексеев в роли барона Скарпиа.


Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...