"Многие уже сейчас стали гораздо аккуратнее подходить к выбору офшоров",— упомянул в недавнем разговоре со мной адвокат Денис Узойкин, преподающий на юрфаке МГУ. С ним мы обсуждали тенденцию, когда бизнес, построенный на схемах с подставными фирмами, все чаще оказывается юридически уязвимым. Происходит это уже не только в зарубежных, но и в российских судах.
Взять для примера корпоративные споры вокруг телекоммуникационных активов, прежде всего дело о покупке "Вымпелкомом" акций "Украинских радиосистем", которое завтра рассмотрит президиум Высшего арбитражного суда. В нем есть важная деталь: норвежская компания Telenor (владеет вторым по величине пакетом акций оператора "Вымпелкома") заявляет, что другой акционер компании в действительности был номинальным держателем акций. И он не имел права созывать собрание акционеров, одобрившее покупку украинского актива. На рынке хорошо известно, что 32,9% акций "Вымпелкома" контролирует "Альфа-групп", в интересах которой и совершалась сделка. Акции, однако, оформлены на иностранную компанию "Би-Эн-Уай", которая формально с "Альфой" не связана. Собственником акций, по сути, "Би-Эн-Уай" тоже не является, поскольку выступает посредником в выпуске депозитарных расписок. В России "Би-Эн-Уай" может считаться акционером, поскольку иностранные компании у нас не выступают номинальными держателями. А в других странах ситуация будет иная.
С оборотной стороной офшорных схем "Альфа-групп" уже столкнулась в США в споре все с той же Telenor. В декабре прошлого года суд Южного округа Нью-Йорка запретил структурам "Альфы" разрешать в государственных судах Украины споры об управлении сотовой компанией "Киевстар" (ее акционеры — Telenor и подконтрольное "Альфе" ООО "Сторм"). Американский суд выяснил, что офшорные компании предъявляли друг к другу дружественные иски, действуя в сговоре против Telenor. При этом суд детально обосновал, почему разные компании являются, по сути, разными ипостасями единой структуры.
Недавно в суд Южного округа Нью-Йорка поступил иск бывшего акционера "МегаФона" Леонида Рожецкина к главе Мининформсвязи РФ Леониду Рейману на $500 млн. Истец пытается доказать, что бермудский фонд IPOC, участник громкого конфликта вокруг акций "МегаФона", является центральным звеном в нелегальном бизнесе российского чиновника. Для этого приводится перечень офшорных компаний, якобы связанных с IPOC и помогавших скрыть подлинное происхождение его активов.
"Рано или поздно российские суды придут к зарубежным правилам выявления внутрикорпоративных связей",— говорит Денис Узойкин. Это уже происходит, правда, пока только в деле ЮКОСа. В прошлом году арбитражные суды всех инстанций признали недействительным договор поручительства "Юганскнефтегаза" по долгам контролировавшего его ЮКОСа. Суды признали, что участники кредита были аффилированными лицами, поэтому поручительство по этому кредиту означало злоупотребление правом в отношении "Юганскнефтегаза". Подобная практика, впрочем, может расшириться, например, по делам о взыскании в доход государства акций предприятий башкирского ТЭКа. Акции были выведены из ООО "Башкирский капитал" в несколько компаний, но, по утверждению налоговиков, остались под контролем Урала Рахимова, сына президента Башкирии.
Долгое время российский бизнес строился на офшорных схемах и "живопырках" — подставных фирмах, на которые оформлялся тот или иной актив. Сегодня, как показывает судебная практика, надо уметь эти схемы обезопасить.