Когда совет директоров "Ростелекома" в начале этой недели объявил о предстоящем делистинге из списка Нью-Йоркской фондовой биржи, я не удивился. Дело в том, что Майкл Оксли, один из авторов акта Сарбейнса--Оксли, на российской конференции по корпоративному управлению в Нью-Йорке в середине мая обмолвился, что, по его соображениям, число иностранных компаний, которые включены в листинг NYSE, может в перспективе даже уменьшиться. Поскольку конференция отчасти была посвящена тому, каким образом увеличить число таких компаний, слова Оксли были восприняты скептически. Я ему почему-то поверил — и не ошибся.
Главная причина, по которой число российских компаний в листинге NYSE составляет шесть, а скоро будет пять, именуется актом Сарбейнса--Оксли. Еще один автор закона, Пол Сарбейнс, торжествующе продемонстрировал всем присутствующим на той же конференции раздел 404 этого закона — именно об этом разделе большинство участников конференции говорили с опаской и озабоченностью, неофициально называя его главной причиной того, почему иностранные компании не любят размещать бумаги на биржах США, а предпочитают Лондон. "Он такой короткий, что ж тут страшного? Что-то тут не так, даже если ваша жена недовольна, и то все валят на пункт 404!" — притворно возмущался Сарбейнс. Ему было весело. Остальным — не очень.
Напомню, акт Сарбейнса--Оксли был принят сразу по итогам скандала с Enron. Пункт 404 всего лишь вводит обязанность для компаний, подпадающих под регулирование закона, поддерживать систему независимого внутреннего аудита внутрикорпоративных финансовых решений. Некоторые другие пункты акта позволяют привлечь к ответственности на территории США членов совета директоров и правления компании, которые игнорируют этот пункт или обходят его. Расшифрую: за сомнительные финансовые решения, сделанные умышленно, ее менеджмент и совет директоров может быть оштрафован на крупную сумму или посажен в тюрьму. Это касается деятельности всех компаний, размещенных на NYSE. В том числе русских.
Разумеется, я не хочу сказать, что менеджмент "Ростелекома" решением о делистинге стремится скрыть какие-либо нарушения внутри компании — скорее всего, нет. А вот тот факт, что в России вообще никто не рассматривает возможность провести IPO на NYSE, ресурсы которой сравнимы с ресурсами всего лондонского Сити, существование акта Сарбейнса--Оксли объясняет. Конечно, независимый финконтроль сделок внутри компании — это дорого, но это окупается снижением рисков. Но ведь это же так непросто — избежать искушения чуть-чуть обойти корпоративные процедуры! Разумеется, мы не говорим о том, что этот финконтроль не позволяет почти ничего украсть из компании — почти никто почти ничего не ворует. Но сесть в тюрьму за это "почти ничего", увы, более чем реально. Прецеденты есть.
Ужас, с которым не только российские компании, но и многие компании из Европы, Юго-Восточной Азии относятся к акту Сарбейнса--Оксли, показывает: пока что разговоры об ответственном корпоративном управлении для крупных компаний в большой степени способ лишь улучшить имидж компании, но не ее прозрачность и управляемость. Быть до конца честным в корпоративном мире слишком сложно. И именно поэтому шальной Лондон для российских IPO еще долго будет куда как более привлекателен, чем пуританский Нью-Йорк.