Михаил Козаков в Доме офицеров
Михаилу Козакову иногда приходится получать письма от тех, кто слушал его концерты 10, 20, даже 30 лет назад. Пишут обычно о вещах, в которых взрослому человеку, не склонному к сентиментальности, как-то не принято признаваться: один давний вечер изменил отношение к поэзии, открыл Пушкина, остался самым сильным читательским переживанием юности. Кстати, и сам актер, несмотря на здоровую закваску цинизма, привитую в кругу отцовских друзей (в дом ленинградского писателя Козакова захаживали Михаил Зощенко, Всеволод Иванов, Николай Заболоцкий) и еще усиленную ефремовским "Современником", тоже не боится высоких слов, если речь заходит о действительно пережитых литературных потрясениях. В дежурном интервью он может признаться, например, что накануне разрыдался, перечитывая "Евгения Онегина",— просто от счастья, что это чудо однажды появилось на свет.
Никаких малоизвестных публике имен или не знакомых любителям поэзии строчек на вечере не будет. В своих программах Михаил Козаков верен классическому интеллигентскому набору: Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Анненский, Ахматова, Самойлов, Ахмадулина. Он не равнодушен к Маяковскому, но не рискует читать стихотворения поэта со сцены, откровенно признается в любви к Тимуру Кибирову и Геннадию Айги, но на концертах доводит историю русской поэзии только до Бродского. На потрясение, которое коренным образом изменит жизнь, настраиваться все-таки не стоит, а вот прививку отменного вкуса и сеанс действенной психотерапии благодаря классическим метрам слушатель обязательно получит.
Дом офицеров / 5 (19.00)