выставка современное искусство
Сегодня в ЦУМе открывается выставка специального гостя II Московской биеннале современного искусства — Йоко Оно. Ее представляют Федеральное агентство по культуре и кинематографии, фонды "Русский век" и "Московская биеннале" при поддержке Mirax Group. В Москве Йоко Оно показывает свою инсталляцию "Одиссея таракана". Комментирует ИРИНА Ъ-КУЛИК.
В ЦУМе можно увидеть уникальные съемки из семейного архива Йоко Оно, запечатлевшие ее детство в аристократическом японском семействе, где дамы с равным шиком носили кимоно и меха. Разглядывая эти кадры, понимаешь, как далеко от родной Иокогамы забралась японская принцесска, ставшая сначала битницей и авангардисткой, а потом величайшей гранд-дамой той культуры, которая некогда считалась альтернативной. Но видео — только бонус к основной инсталляции, сделанной Йоко Оно в 2003 году и показанной сначала в Нью-Йорке, а потом в Лондоне. Сама художница считает, что в пространстве ЦУМа выставка выглядит наиболее удачно.
Отправной точкой для "Одиссеи таракана", видимо, послужила гипотеза, согласно которой тараканы — единственный вид живых существ, у которых есть шанс выжить после ядерной катастрофы. Нью-Йорк, в котором обитает таракан Йоко Оно, может, еще и не пережил апокалипсис, но явно к нему приближается. Огромные фотографии представляют разные драматические сцены. Это может быть разбитая голова жертвы уличных разборок. А может быть стол с залитым чем-то красным скатертью, опрокинутым стулом и разбитой посудой. И даже обладатели двух пар ног — мужских и женских — где-то там, на невидимой таракану высоте, скорее всего, выясняют отношения.
Вполне возможно, что таракан Йоко Оно успел побывать в какой-нибудь секретной лаборатории, где его оснастили миниатюрной, но очень мощной камерой. Каждый сюжет в инсталляции выстроен как "наезд". План становится все крупнее, пока детали буквально не вываливаются из кадра в реальное выставочное пространство, сохраняя при этом размер, который заставляет зрителя почувствовать себя букашкой,— окровавленная бейсбольная бита длиной в несколько метров, гигантская разбитая тарелка или огромный ботинок.
"Йоко Оно, наверное, самая известная из неизвестных художниц",— словами Джона Леннона говорит о специальной гостье комиссар Московской биеннале Иосиф Бакштейн. Известность, обрушившаяся на нее после брака с легендарным битлом, а затем и обязанности знаменитой вдовы, которые госпожа Оно исполняет весьма ревностно, не столько привлекли внимание публики к искусству японской художницы, сколько, напротив, затмили ее артистическую карьеру. Даже на предпоследней Венецианской биеннале, где Йоко Оно участвовала в выставке-манифесте "Станция Утопия", она была представлена постерами с надписью "Imagine" — напоминанием о песне Леннона.
Между тем еще в 1960-е годы Йоко Оно была в самом центре тогдашней весьма насыщенной художественной жизни. Минималистские экспериментальные фильмы она начала снимать ненамного позже, чем Энди Уорхол. А ее перформанс 1966 года, во время которого все желающие зрители могли подойти и срезать с художницы кусочек одежды, предвосхитил творчество одной из самых прославленных акционисток — Марины Абрамович. На выставке в ЦУМе можно увидеть видеозапись этого перформанса — а также его повтора, который Йоко Оно сделала в прошлом году. Можно заметить, что если молодая авангардистка заметно нервничала и переживала процедуру как мученичество, то умудренная звезда держит себя поистине царственно, да и участники перформанса не столько раздевают ее, сколько почтительно получают реликвии.
Йоко Оно превращается в таракана прежде всего ради того, чтобы предупредить человечество о грозящей катастрофе. На выставке в ЦУМе есть и все те же плакаты "Imagine" — "Представь, война может прекратиться, если ты этого захочешь",— и целый зал, где в воздухе парят подвешенные на ниточках военные каски, и гигантская помойка, заполненная гипсовыми обломками человеческих тел. Сюрреалистическая и в то же время плакатная стилистика некоторых деталей заставляет вспомнить уже не Beatles, но "Стену" Pink Floyd, а заодно и множество цитат из классики современного искусства. Груды старой одежды и обуви отсылают к инсталляциям Кристиана Болтански. Гигантские предметы вступают в спор со скульптурами поп-артиста Клааса Олденбурга. "Одиссея таракана" вызывает ассоциации с тотальными инсталляциями Ильи Кабакова. А игра с масштабами напоминала инсталляцию русского классика "Где мы" — что отметил и сам Илья Кабаков, как раз в эти дни находящийся в Москве и заглянувший на выставку. Но диалоги с коллегами по современному искусству, кажется, интересуют Йоко Оно в последнюю очередь — ведь столь известная личность обязана делать искусство не только для избранных, но и для самой широкой публики, для которой "Одиссея таракана" также не покажется загадкой.