«Петербург должен стать полицентричным: каждый район — как город в миниатюре»
Экспертное мнение
Северная столица продолжает развиваться, бережно сохраняя свою уникальную архитектурную идентичность. При этом в городе насчитываются тысячи исторических зданий, все еще нуждающихся в реконструкции и восстановлении. О роли девелоперов в сохранении культурного наследия и исторической памяти, о принципах создания комфортной городской среды, а также о том, каким должен быть Петербург будущего, в интервью «Ъ-СПб» рассказал президент группы RBI Эдуард Тиктинский.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
— Как вы оцениваете сегодняшнее градостроительное законодательство Санкт-Петербурга?
— В первую очередь мы с нетерпением ждем новой версии Правил землепользования и застройки: в начале апреля стартовала процедура общественных обсуждений проекта. Важные изменения также назревают в городском охранном законодательстве: в обновленном законе № 820 об охране исторических зданий появляются более тонкие настройки, в дополнение к существующим определениям вводятся понятия «ценные рядовые» и «ценные средовые» объекты. Фактически предложена более качественная охрана исторической среды, исходя не только из года постройки того или иного здания, а из его ценности для Северной столицы.
Конечно, это изменения не спонтанные, а ставшие ответом на запросы времени. Со времени перестройки, пока охранное законодательство еще не встало на ноги, Петербург потерял множество исторических зданий, и это надо было как-то остановить. Поэтому после периода «беспредела» маятник качнулся в другую сторону: законодательство серьезно ужесточилось. Охране подлежало все, что было построено до 1917 года, — неважно, дворец это был или сарай, и даже если его признавали диссонирующим и планировали снести еще до революции. Так, кстати, было с домом на Шпалерной, 37, который наша компания реконструировала под питерскую штаб-квартиру информационного агентства ТАСС. Помню, как в начале 2000-х мы обсуждали эту коллизию с тогдашним губернатором Санкт-Петербурга Владимиром Анатольевичем Яковлевым. Он еще посмеялся: «Ну не снесли же? Значит, и нам нельзя».
На тот момент такой подход был абсолютно оправданным. Важно было уберечь то, что уцелело. Сейчас, когда механизм взаимодействия между Петербургом и инвесторами в целом налажен и есть сильное профессиональное экспертное сообщество и диалог с КГИОП, пришло время взглянуть на проблему шире. В нашем городе, помимо дореволюционных объектов, есть и другие выдающиеся объекты — например, здания в стиле советского конструктивизма. На мой взгляд, они точно не в меньшей степени ценны для сохранения ткани города, чем многие из тех, что были возведены до 1917 года. Наша компания много работает в центре, поэтому я позволяю себе рассуждать на эту тему: RBI среди коммерческих компаний, пожалуй, лидер в вопросе реконструкции и ревитализации исторических объектов.
— С помощью каких механизмов должен определяться вектор развития Северной столицы в том, что касается сохранения исторического наследия? В чем вы видите основные точки роста?
— Исторические здания необходимо возвращать в экономический оборот, наделять их новым актуальным содержанием, делать востребованными. С этой точки зрения оптимален подход mixed-use, когда в одном проекте совмещены разнообразные функции: жилая и коммерческая недвижимость, общественные пространства и т. д. Сами по себе исторические объекты вряд ли могут принести прибыль инвестору, но схема становится рабочей, когда есть возможность рядом с историческим зданием построить новый объект, способный привлечь покупателей. Как это было в нашем случае с жилым домом Futurist возле Левашовского хлебозавода. Мы расчистили площадку от позднейших диссонирующих пристроек и, с одной стороны, открыли людям памятник в том виде, как задумывали его создатели, а с другой — получили возможность возвести рядом новые корпуса, обрамившие хлебозавод, как оправа жемчужину.
— Какие риски работы с объектами культурного наследия могут возникнуть? И как их минимизировать?
— Реализация таких проектов всегда требует особых компетенций и значительных финансовых вложений. Когда к этому добавляется волна недовольства со стороны так называемых градозащитников, финансовые затраты вообще становится сложно прогнозировать. Говорю «так называемых», потому что имею в виду тех людей, которые вряд ли на самом деле думают о благе Санкт-Петербурга и горожан и вряд ли утруждают себя тем, чтобы разобраться в законодательстве. Но при этом они способны подать в суд на инвестора и на годы заморозить как строительство, так и реконструкцию любого объекта, тем самым обесценивая вложенные средства. Стали бы они так поступать, если бы несли ответственность за последствия своих действий? Например, выплачивали бы компенсацию за убытки другой стороны — по аналогии с судебными спорами между компаниями? На мой взгляд, в подобных случаях всегда нужна разумная позиция суда и, возможно, поддержка государства. Необходимо, чтобы такие дела рассматривались максимально быстро с оперативной проверкой всех экспертиз, проведенных компетентными госорганами.
Для RBI, как девелопера, воссоздавшего немало объектов культурного наследия, чрезвычайно важна оценка нашей работы со стороны петербургских властей. И разумеется, мы и дальше будем заниматься историческими объектами, хотя это далеко не самое прибыльное направление в нашем портфеле. Это скорее стало для нас делом жизни. И предметом гордости.
— Сколько центров сегодня нужно Петербургу?
— По идеальному сценарию он должен стать полицентричным: каждый район — как город в миниатюре. Для этого есть все возможности, главное, помимо жилья и торговых центров, создавать места приложения труда, парки и общественные пространства, большие детские центры, театры, концертные и спортивные площадки на несколько тысяч человек. Конечно, второго Эрмитажа или «Газпром Арены» в Санкт-Петербурге не предвидится, но могут появиться более универсальные площадки, закрывающие потребность горожан в повседневном досуге. И у жителей уже не будет такой острой необходимости специально выбираться в центр.
Приведу прекрасный пример — театр «Мастерская» под руководством Григория Козлова на Народной улице возле Володарского моста. Ехать туда из центра Петербурга — целая история. Хотя постановки того стоят, очень люблю этот театр. Но только представьте, как здорово себя чувствуют театралы, живущие в Невском районе. Для них этот замечательный театр может находиться в 15 минутах от дома.
Но могу ли я вспомнить еще один такой театр в новых районах города? Пожалуй, что нет. При этом в советские годы в каждом районе обязательно строился Дом культуры, — это был абсолютно правильный подход. Наличие театров создает культурную динамику, меняет среду обитания. Правда, дальше возникает другой вопрос: где взять столько хороших театральных трупп?.. Если пофантазировать, можно представить себе схему, когда разные театры гастролируют по районам одного города, обмениваются постановками. Это же очень круто: никаких командировок, гостиниц и больших транспортных затрат. Такая модель идеально соответствует идее города в миниатюре.
— Но зато во многих районах Петербурга достаточно торгово-развлекательных центров. Хотя вряд ли они могут обеспечить жителям полноценный культурный досуг.
— Тут я в полной мере с вами не соглашусь: сегодня, на фоне роста интереса к онлайн-покупкам, торгово-развлекательные центры трансформируются, становятся значимыми развлекательными элементами районного и даже городского масштаба. Просто покупки уже мало кого интересуют. Посетители, приходя в ТРК, решают сразу несколько задач: сходить в кино или на каток, отправить ребенка на мастер-класс и т. д. Современные концептуальные торгово-развлекательные комплексы, такие как «Охта Молл» или «Гранд Каньон», удовлетворяют этот спрос, сочетая торговую и культурную функции.
— Если вернуться к теме сохранения исторического наследия… Приведите примеры наиболее ярких проектов реставрации и восстановления исторических зданий.
— Только в портфеле RBI таких объектов более 10, и мы, повторюсь, очень ими гордимся. Мы считаем каждый из них знаковым для города. А среди самых ярких и удачных проектов, реализованных нашими коллегами по отрасли, отмечу реконструкцию комплекса зданий завода им. Калинина, принадлежащих «Максидому», где теперь находится ИТ-хаб Сбера, и Канатный цех с водонапорной башней завода «Красный гвоздильщик» — после реконструкции и приспособления под современное использование там расположился новый учебный корпус Высшей школы экономики.
— Какие проекты стали для вас особенными: любимыми или, может быть, наиболее сложными в реализации?
— Для меня это Левашовский хлебозавод на Петроградской стороне. Памятник конструктивизма и живое свидетельство блокадных лет: в тяжелейшие времена здесь выпекали хлеб для осажденного Ленинграда. Это самый масштабный среди наших реализованных исторических объектов. RBI занималась реконструкцией памятника и его приспособлением под новую функцию пять лет, с 2018 по 2023 год. Перед нами стояла сложная творческая задача — адаптировать историческое здание под современное использование, дать ему полноценную новую жизнь. В итоге здесь разместился офис компании RBI — в прошлом году его назвали лучшим в России на многих престижных профессиональных конкурсах — и одновременно появилось многофункциональное культурное пространство. Особое значение в нем имеет небольшой, но очень важный для нас блокадный мемориал. Через него проходят все наши гости, здесь регулярно проводятся школьные экскурсии, а 8 сентября — памятные Блокадные чтения. Это трогательное и значимое место, хранящее память о подвиге ленинградцев.
Мы искренне довольны результатом: Левашовский хлебозавод во многом является образцовым примером редевелопмента здания, которое было почти полностью разрушено, а теперь стало своего рода мостиком между прошлым и современностью. Мы постарались бережно сохранить историческое наследие, но дать ему новую значимую функцию. И это получилось.
— Этот проект, наверное, оказался и наиболее сложным в реализации?
— Да, с ним нам пришлось повозиться. Годы запустения серьезно сказались на состоянии здания. Потребовались значительные усилия, чтобы восстановить первоначальный облик, сохранив историческую ценность и адаптировав к современным задачам. Реставрация велась комплексно: от замены железобетонных конструкций и восстановления перил до демонтажа производственных пристроек, появившихся в 1990-е и скрывавших нижние этажи.
Самым большим вызовом стала бывшая котельная — высокий цилиндр возле основного здания хлебозавода. Внутри он сохранил свой, как сейчас бы сказали, лофтовый стиль: полностью кирпичные стены, где каждый кирпичик был вручную очищен и отреставрирован. Вместо железобетонной кровли в котельной смонтировали деревянный купол весом 40 тонн — он улучшил акустику и выглядит совершенно потрясающе! Проложили современные инженерные коммуникации. Установили большой экран. Теперь в «Творческой котельной» проходят концерты, спектакли, выставки, лекции. Программу курируют наши партнеры, школа Masters, поэтому в уровне и качестве мероприятий мы абсолютно уверены.
Кроме этого уникального пространства, мы в подарок всем горожанам создали прогулочную площадь и небольшой сквер с грушами, яблонями, дубами, лиственницами, соснами: высадили деревья-крупномеры, которые 10 лет до этого росли в питомниках, ждали своего часа. Дымовую трубу хлебозавода превратили в арт-объект, привели в порядок, сделали подсветку.
— А каким, по-вашему, должен стать Петербург будущего?
— Прежде всего это город для жителей, дружелюбный, безопасный для взрослых и детей, удобный во всех смыслах и проявлениях. В нем не должно быть дефицита школ и детских садов: сегодня в Петербурге эта проблема практически решена, в отличие от ситуации нескольких прошлых лет. В городе должно быть много парков и зеленых зон, причем доступных для всех. Новые районы должны проектироваться с учетом комфортного пространства для прогулок и спорта. Благоустройство и озеленение необходимо постоянно развивать, делая Северную столицу еще более привлекательной.
Это город самодостаточных районов, где есть все для жизни, работы и отдыха. Это пространство с множеством «третьих мест» (помимо работы и дома): культурных площадок, театров, других точек притяжения. Это город современной архитектуры, где, например, правый берег Невы может застраиваться смелыми и интересными проектами. Город, который и в XXI веке продолжает традиции великих петербургских зодчих, но не слепо подражая им, а создавая новые выдающиеся архитектурные объекты, которые будут ценить и сохранять уже наши потомки.
— Насколько сегодняшний Петербург соответствует вашим представлениям о Петербурге будущего?
— В этом направлении еще много работы. Но позитивные изменения очевидны.