конкурс музыка
В Люксембурге закончился первый дирижерский конкурс имени Евгения Светланова. Жюри под председательством Владимира Ашкенази первую премию решило не давать, вторую получил 27-летний англичанин Бенжамин Эллин, третью — 36-летний испанец Роберто Форес Весес. Из Люксембурга — ЕКАТЕРИНА Ъ-БИРЮКОВА.
От всех других музыкальных конкурсов дирижерский отличается наибольшими организаторскими сложностями и наименьшей слушательской отдачей. Ведь в данном случае конкурсанты предлагают не имитацию концерта, а имитацию репетиции. Причем с незнакомым оркестром, который к тому же зачастую впервые в жизни видит назначенные к исполнению ноты. Конечно, это все равно шоу, но все-таки не для широкой публики (хотя на финальный третий тур Светлановского конкурса продавались билеты), а для жюри. И помимо банального владения дирижерской техникой значение тут имеет еще целый комплекс чисто конкурсных качеств: контактность, реактивность, знание языков, умение выстроить наиболее эффектную репетиционную стратегию — то ли играть все от начала до конца, то ли копаться в деталях. А для самих конкурсантов главной приманкой являются члены жюри и съехавшиеся директора оркестров-партнеров, которые, глядишь, пригласят кого-нибудь к себе поработать.
Сам Евгений Светланов был не то чтобы большой любитель конкурсов, но его имя оказалось серьезным аргументом для тех, кто решил поддержать это начинание. Российская сторона, за исключением, разумеется, вдовы дирижера Нины Александровны Светлановой (она является председателем организационного комитета и вообще лицом номер один), не участвует совсем. Зато всяческое благоволение конкурсу выражает местная власть в лице Великого князя Генриха, который даже устроил прием для организаторов и участников второго тура.
Можно долго искать объяснения того "места жительства", которое имеет Concours International de Direction d'Orchestre Evgeny Svetlanov, и даже находить немало русско-люксембургских исторических связей, но сейчас это уже не так важно. Конкурсу явно очень неплохо живется в этой небедной, благожелательной, удачно расположенной и до сих пор не имевшей у себя ничего подобного стране, в которой к тому же имеется роскошный недавно построенный филармонический зал и очень приличный филармонический оркестр под управлением Эмманюэля Кивина. Судя по всему, следующий Светлановский конкурс пройдет здесь в 2010 году. Председателем жюри мечтают пригласить Эсу-Пекка Салонена.
Местный оркестр оказался настоящим подарком для конкурса. Этот коллектив — суперпрофессиональный, но не снобский — работал подопытным зайцем на протяжении всей конкурсной недели — роскошь для подобных мероприятий, которые часто ограничиваются на первых турах роялем. Оркестру, которому по многу раз приходилось играть одно и то же, но по-разному (скажем, десять раз подряд — обязательное для второго тура сочинение Светланова "Рассвет в поле"), всякий раз по завершении прослушивания хлопали больше, чем самим конкурсантам.
Впрочем, и по составу участников конкурс производил впечатление очень сильного. Заявок было подано штук 150, из которых по видеозаписям отобраны 18 человек, в том числе трое россиян. Но до финала из наших не дотянул никто. Дольше всех, до второго тура, продержался ученик Геннадия Рождественского Алексей Осетров, имеющий опыт работы в "Геликон-опере" и Театре имени Наталии Сац, но серьезно проигрывающий по вышеназванным конкурсным показателям. Увы, читая биографии финалистов, уже побывавших ассистентами в солидных оркестрах у известных дирижеров, понимаешь, что российским участникам как-то и неоткуда взяться.
В финал было пропущено четверо, в том числе хрупкая, но очень дотошная Дебора Вальдман из Бразилии, успевшая в свои 29 лет поработать с Куртом Мазуром, Рикардо Мути, Колином Дэвисом. Еще одним оставшимся без премии финалистом был 26-летний болгарин Россен Гергов, ученик Леопольда Хагера и Сейджи Озавы. Он казался одним из лидеров конкурса, за пультом был властен, артистичен и эффектен — возможно, чересчур. Вероятно, последнее обстоятельство негативно подействовало на жюри, которое в итоге обошло его призом. Хотя эту фамилию все равно стоит запомнить, тем более что она хорошо запоминается — почти Гергиев.
Другим удивительным решением жюри, в которое помимо председателя Владимира Ашкенази входили Александр Ведерников, французский дирижер Жан-Клод Казадезюс, интендант знаменитого немецкого фестиваля в Шлезвиг-Гольштейне Рольф Бек, директор симфонического оркестра "Би-би-си" Пол Хьюз и другие важные лица, стало отсутствие первой премии. "Из уважения к имени Светланова", как объяснил господин Ашкенази, ее решено было не давать. Хотя, честно говоря, из уважения к конкурсу его имени — стоило бы. Все-таки это не очень хорошо, когда первый конкурс — и без головы.
Обладателем второй премии стал англичанин Бенжамин Эллин, симпатий к которому председатель жюри не скрывал с самого начала. Ему хорошо давалась кантилена, большое, почти светлановское дыхание. И вообще вся его крупная фигура (на сцену он выходил с полотенцем а-ля Джеймс Ливайн) излучала уверенность и спокойствие, но электрического напряжения там не было. Зато оно было у обладателя третьей премии — Роберто Фореса Весеса, испанца с финской выучкой, одной из лучших на сегодняшний день.
Любого из финалистов теперь могут пригласить к себе оркестры-партнеры конкурса, среди которых есть и наш оркестр Большого театра. Так что, может, кого и дождемся.
Но вообще-то конкурс в Люксембурге обнаружил серьезные музыкальные проблемы нашей большой страны. Это и кризис с молодым поколением дирижеров, который уже принимает угрожающие размеры. Это и равнодушие к собственному достоянию, к которому, в частности, относится имя Светланова. Это, в конце концов, и то, что оркестр имени Светланова (его бывший коллектив) и зал имени Светланова (в Доме музыки) сложно представить в качестве каких-либо составляющих такого престижного европейского форума.