премьера опера
Одна из важных премьер парижского сезона, по которой хорошо наблюдать новости из области самых актуальных оперных мод,— опера Леоша Яначека "Средство Макропулоса" в постановке поляка Кшиштофа Варлиховского, выпущенная на сцене Бастилии. В новых тенденциях разбиралась ЕКАТЕРИНА Ъ-БИРЮКОВА.
"Средство Макропулоса" — одна из поздних опер Леоша Яначека, написанная по пьесе Карела Чапека. В Москве она известна исключительно благодаря постановке "Геликона", которой несколько лет назад продирижировал сам Геннадий Рождественский. Но и для Парижской оперы это название тоже новость, раньше это сочинение тут никогда не ставили.
Опера между тем очень хороша, в ней есть большое количество отличной музыки и интригующий сюжет. Речь идет о вечно молодой, прекрасной и с виду вполне счастливой женщине, которая благодаря чудодейственному эликсиру своего алхимика-отца Иеронима Макропулоса прожила 337 лет, с конца XVI века практически до момента написания оперы — 20-х годов прошлого столетия. Если вдуматься, жизнь ее была не так уж весела: каждые несколько десятилетий приходилось менять место жительства, близких, внешность, все время притворяться, не доверять быстротечной любви, мириться с одиночеством и в конце концов, по злой иронии судьбы, кокетничать со своим внуком. Единственная возможность самоидентификации — вечные театральные подмостки, на которых легко спрятаться за одни и же инициалы — Э и М. Элина Макропулос, Элиан Макгрегор, Эмилия Марти и многие другие женщины — это все она.
Яначек разглядел в этой фантастической басне огромную личную трагедию и наградил в финале свою главную героиню, раздумавшую таки применять папин рецепт, прекрасной музыкой освобождения от постылой жизни. А постановщик вообще не увидел никакой фантастики и рассказал историю яркой, эффектной, противоречивой и фальшивой жизни вечно молодой, прекрасной и с виду очень счастливой звезды. Для наглядности он взял самую общеизвестную — Мэрилин Монро.
Именно в ее обличье появляется первый раз и умирает в финале главная героиня оперы (и тут же эстафету перенимает следующая мечтательница о славе и бессмертии, начинающая певица Криста): блондинистый парик, знаменитое белое воздушное платье, которое при первом удобном случае выставляет на всеобщее обозрение невинные панталончики. По ходу оперы она несколько раз радикально меняет облик, беззастенчиво переодеваясь перед зрителями. Доходит и до панталончиков: она спокойно стягивает их, когда оказывается, что единственная плата за рецепт молодости — это ее тело.
Главную героиню, которую в этой постановке, кроме как Монро, и не назовешь (хотя инициалы совпадают только частично), блестяще играет легендарная исполнительница всяких странноватых женских персонажей Ангела Деноке, вошедшая в историю современного оперного театра другой ролью из Яначека — Катей Кабановой в знаменитой зальцбургской постановке Кристофа Марталера. Нелишне напомнить, что за кулисами обоих этих проектов стоит один и тот же человек — тогдашний зальцбургский и нынешний парижский интендант, завзятый экспериментатор Жерар Мортье. В его планах Эмир Кустурица в качестве оперного режиссера, а также Дмитрий Черняков с Теодором Курентзисом, которые будут здесь ставить вердиевского "Макбета". К числу новых его фаворитов явно принадлежит и поляк Кшиштоф Варлиховский. Оперная карьера его началась не так давно, но уже в следующем сезоне ему доверена тут такая знаковая вещь, как вагнеровский "Парсифаль".
"Средство Макропулоса" в его постановке (польскую команду, приглашенную для чешской оперы, дополнили художница Малгожата Щесняк и молодой дебютант на этой сцене, очень дельный ученик маэстро Иржи Белоглавека Томас Ханус) можно, конечно, рассматривать с точки зрения скандальности. Помимо снятых трусов и обнаженной женской груди тут имеются такие очевидные (с нашей точки зрения) надругательства над классикой, как писсуары и унитаз, на фоне которых главная героиня выясняет отношения с одним из своих воздыхателей, не подозревающим, что является ее внуком. Но все же Париж такими вещами не испугаешь и не удивишь, язык этот привычен. Слом самого языка, синтез его с чем-нибудь совсем уж неожиданным, внедрение в него других искусств — вот задача посерьезнее, которую уже давно проповедует господин Мортье и которую при огромном, надо сказать, энтузиазме местной публики в данной работе решает господин Варлиховский.
В "Макропулосе" он играет с легендами и символами ХХ века, которые легче найти не в театре, а в кино. Потому-то его героиня обитает не на оперных подмостках, как сказано в либретто, а в зале кинотеатра, где зрители жуют попкорн. Потому заметными, а порой и самыми важными персонажами являются актрисы старого кино, глядящие не только на зрителей, но и на певцов с огромного экрана во весь задник.
Экран вообще периодически подавляет все остальное, как бы испытывая на прочность театральную реальность: оркестровое вступление оказывается всего лишь удачным саундтреком к документальному фильму про Мэрилин Монро, а театральные страдания кажутся скучными и мелкими на фоне главного спецэффекта этой постановки — выломившегося из экрана Кинг-Конга, точнее, его головы со светящимися глазами и покачивающейся лапы невероятных размеров, на которой восседает одна из реинкарнаций главной героини. Психологически ее роль не слишком интересно придумана, а уж окружающие ее мужчины вообще мало чем друг от друга отличаются. Но какая разница, когда тут кипят такие страсти — кино и театр борются друг с другом? Впрочем, можно на это посмотреть гораздо позитивнее и увидеть, как сказка про человеческое бессмертие превратилась в один из рецептов обретения новой жизни для оперного театра.