награда литература
В Доме русского зарубежья состоялась 10-я церемония награждения премией Солженицына (о присуждении Ъ писал 13 марта). По юбилейной премии $25 тыс. досталось двум филологам: литературоведу Сергею Бочарову и лингвисту Андрею Зализняку. Комментирует ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА.
Премия Александра Солженицына задумывалась как частная и камерная. Постоянное маленькое жюри, в том числе чета Солженицыных, а также Павел Басинский, Никита Струве, Борис Любимов, засекретив выборный процесс, выискивало достойных доли наследства "Архипелага ГУЛАГ". Ведь именно из мировых гонораров от изданий знаменитой книги и был создан Русский общественный фонд Александра Солженицына. Как пояснила Наталья Солженицына, "не пропустить достойных и не наградить пустых".
Здесь как будто ставился какой-то эксперимент — и отнюдь не только литературный. Начали награждения очень красиво, с выдающегося филолога Владимира Николаевича Топорова (1928-2005), потом стали ритмично чередовать "либералов" с "патриотами", писателей-классиков с телевизионщиками. На самом деле учредитель этой частной премии, похоже, проверял почву. Историей литературы утвержденный на роль пророка, он все это время продолжал необходимую для него лично операцию "Преемник".
На церемонии награждения это негласное соревнование за звание нового "властителя дум" получило совершенно неожиданное продолжение. Обычно здесь члены жюри, а также специально приглашенные гости представляют лауреатов. И вот литературоведу Сергею Бочарову (автор книг "Роман Л. Н. Толстого 'Война и мир'", "О художественных мирах", "Сюжеты русской литературы") достались довольно дежурные славословия от членов жюри Валентина Непомнящего и Людмилы Сараскиной. Все вроде бы было красиво сказано, лауреата сравнивали то с "биологом, который проводит свои бережные исследования без скальпеля", то с "атлантом, который держит своды неба человеческой культуры". Были и приличествующие обстановке пинки в адрес постмодернизма, а также воздушные поцелуи в адрес всяческой духовности. Но было в этом какое-то ощущение бесстрастности, отработанности приема. И сам лауреат предпочел более конкретный и детальный разговор, упомянул, например, как Александр Солженицын выступил в защиту заглохшего было проекта "Словарь 'Русские писатели'".
Но вдруг на сцену вышел математик-филолог, профессор МГУ Владимир Успенский. Блестящий оратор, он дал стремительную, остроумную и понятную всем, от академиков до недорослей, характеристику научных трудов второго лауреата, лингвиста, профессора МГУ Андрея Зализняка ("Древненовгородский диалект", "Слово о полку Игореве: взгляд лингвиста"). Вспомнил о просвещенном XVIII веке, времени энциклопедистов, одновременно продвигавших и гуманитарные, и точные науки. Но и не преминул особо отметить свойственную коллеге Зализняку ясность изложения, "небывалую для гуманитарных произведений".
А затем и сам академик Зализняк встал за кафедру, чтобы, выдержав мхатовскую паузу, произнести знаменательную речь. Эта речь, подобно лукавым откровениям Петра Мамонова на церемонии "Золотого орла", несомненно, войдет в историю. Хотя ничего сверхъестественного сказано не было. Корифей науки просто рассказал о компании своих ближайших друзей-одноклассников, в которой считалось "неловко носить почести", в которой лауреатов Сталинских премий презирали, а к носителям звания "академик" относились с недоверием. Еще он сказал, что доказывал подлинность "Слова о полку Игореве" вовсе не из патриотических соображений, а для того, чтобы науку вперед двигать. Говорил о важности профессионализма. И спокойно опроверг аксиому сегодняшнего дня "Если ты такой умный, то почему такой бедный". Для совсем непонятливых, он опроверг ее хотя бы тем, что сам получил в этот день $25 тыс.