История с московским Прагмабанком, затеявшим суд с Центробанком по поводу зачисленных на его счет фиктивных средств, вызвала широкий резонанс в банковских кругах. Многие из банкиров не без основания полагали, что в случае победы Прагмабанка на ЦБ обрушится лавина исковых заявлений подобного рода.
События минувшей недели, однако, охладили излишний оптимизм финансистов, некоторые из которых, возможно, уже занялись сочинительством собственных исков. Пример Прагмабанка, одержавшего блестящую победу в судебном разбирательстве 8 апреля и уже на следующий день оказавшегося на грани ликвидации, по-видимому, заставит банкиров более трезво оценивать собственные силы в спорах с контролирующими их органами.
Сначала немного об истории конфликта. Фиктивная сумма в размере 1,145 млрд рублей была зачислена на счет московского Прагмабанка по двум фальшивым мемориальным ордерам в конце декабря. 14 января деньги были списаны с корсчета главным управлением ЦБ по Москве. Ситуация осложнилась тем, что большую часть суммы — 1,5 млрд рублей — Прагмабанк обналичил по требованию своих клиентов — адресатов фиктивных денег. Фирмы, судя по всему, тоже оказались фиктивными, потому что, получив деньги, неожиданно исчезли. Что касается банка, то в результате списания денег он "вылетел" на дебетовое сальдо, за которое вынужден был платить 160% годовых.
19 февраля Прагмабанк сделал отчаянный шаг и подал первый иск в арбитражный суд г. Москвы на сумму 1,801 млрд рублей. Руководители банка публично обвинили Центробанк в том, что в его недрах родились фальшивые документы, по которым Прагмабанк и получил деньги "из воздуха". К моменту проведения триумфального заседания суда 8 апреля сумма иска по требованию банка была увеличена до 3,733 млрд. Помимо процентов за дебетовое сальдо, в нее были включены штрафы за использование Центральным банком списанной суммы в собственных нуждах, госпошлина и убытки банка.
В решающий день разбирательства — 8 апреля — защитник Прагмабанка Александр Примак в очередной раз заявил, что Центробанк не имел права списывать фиктивные деньги. По его словам, поводом для списания денег с Прагмабанка послужило письмо из ГУВД Москвы в Центробанк с просьбой проверить подозрения в отношении клиентов Прагмабанка, получивших наличные. При непосредственном списании средств с банка ЦБ руководствовался утвержденными еще в 1987 году "Правилами бухгалтерского учета и отчетности", согласно которым при ошибочном зачислении Центробанком некоторой суммы на счет организации допускается ее безакцептное списание "обратно".
Г-ну Примаку удалось убедить суд в том, что эти правила устарели настолько, что входят в прямое противоречие с некоторыми законами России, в частности, с Основами гражданского законодательства, законом "О собственности в Российской Федерации" и законом "О банках и банковской деятельности". По действующему законодательству, констатировал г-н Примак, списание денег с банковского корсчета допускается только по распоряжению самого банка, решению народного или арбитражного суда. Подобный вердикт и вынес московский арбитражный суд. Решение от 8 апреля оказалось беспрецедентным и состояло в следующем: немедленно списать с ЦБ в пользу Прагмабанка всю сумму иска — 3 млрд 733 млн рублей.
Отметив удачный исход дела в ресторане "Прага", банкиры из "Прагмы" на следующий день явились с решением суда в ЦБ России. Их веселье развеялось после того, как сотрудники юридического департамента ЦБ отказались принять под расписку заветное решение, мотивируя это тем, что готовят в настоящий момент кассационную жалобу в Высший арбитражный суд РФ. Таким образом в ЦБ продемонстрировали, что намерены добиваться цели любыми средствами: по арбитражно-процессуальному кодексу РФ, при несогласии с решением суда ответчик может оспаривать его сначала в кассационной инстанции суда, принявшего решение, а уже затем — в случае отклонения жалобы — обращаться в высший арбитражный суд. Правда, независимо от своего мнения ответчик должен подчиниться принятому решению — в противном случае суд может наложить на него штраф до 50% от суммы иска.
Между тем к вечеру 9 апреля решение суда в московском РКЦ, наконец, приняли. Однако воспользоваться отвоеванными деньгами Прагмабанку было не суждено.
Как выяснилось, 9 апреля ГУВД Москвы предъявило в ЦБ постановление об аресте корсчета Прагмабанка. По информации из московского управления ЦБ, причиной такого решения явилось то, что банк слишком часто выдавал под высокие проценты крупные суммы наличных фиктивным организациям. Последние же исчезали вместе с деньгами. Ссылаясь на ГУВД Москвы, представители московского управления ЦБ сообщили, что "по махинациям Прагмабанка на общую сумму более 3 миллиардов рублей заведено несколько уголовных дел". Основываясь на оценках ГУВД, в ЦБ сделали вывод о том, что Прагмабанк нанес серьезный ущерб экономике России. В связи с этим ГУ ЦБ по Москве поставило вопрос об отзыве у Прагмабанка банковской лицензии.
По мнению экспертов, дальнейшее развитие событий предсказать не так уж трудно. В сложившейся ситуации ЦБ, по-видимому, может не нарушать распоряжения суда и смело перечислять на корсчет Прагмабанка отвоеванную им сумму. Гарантией ее неприкосновенности будет арест, наложенный на деньги ГУВД. Получив передышку, ЦБ, судя по всему, вплотную займется ликвидацией банка, тем более что формальных и неформальных претензий к банку у него более чем достаточно.
Эти претензии за несколько дней до заявления ГУВД высказал банку начальник главного управления ЦБ по Москве Константин Шор в своем письме "О грубых нарушениях в деятельности банка". В нем г-н Шор проинформировал руководителей Прагмабанка о том, что вынужден поставить вопрос об отзыве у него лицензии. Банк, в частности, обвинялся в неправильном оформлении документов при перерегистрации, которое привело к нарушению обязательных нормативов ликвидности.
Дело в том, что в конце 1992 года Прагмабанк увеличил свой уставный фонд с 6 до 300 млн путем осуществления простой бухгалтерской проводки на балансовый счет "уставный фонд". Вопреки уставленному порядку, перерегистрировать уставные документы банк не стал. Между тем, по инструктивному письму ЦБ от 1 октября 1991 г., при расчете экономических нормативов ликвидности банкам необходимо использовать "фактически оплаченный уставный фонд, но не выше зарегистрированной величины". Таким образом, значительная часть коэффициентов ликвидности Прагмабанка в 1993 году оказалась формально нарушена. Статья 33 закона "О Центральном банке России" и статья 18 закона "О банках и банковской деятельности в РФ" в этом случае дают ЦБ полномочия на ликвидацию банка.
Кроме того, по мнению Шора, банк нарушил статью 12 закона "О банках и банковской деятельности", в которой говорится о необходимости немедленного сообщения в ЦБ о всех кадровых перестановках в руководстве банка. Прагмабанк проигнорировал эту статью и ничего не сообщил ЦБ о дважды сменившимся руководящем составе.
Эксперты сомневаются, что у Прагмабанка найдутся серьезные контраргументы на обвинения ЦБ, и не исключают, что банк а этой истории ожидает фиаско. В то же время сама по себе история его взлета и вероятного падения позволяет сделать несколько полезных наблюдений.
Во-первых, Центробанк впервые стал участником (причем проигравшим) крупного судебного процесса, связанного с хищением или подделкой платежных документов. Поражение Центробанка состоит хотя бы в том, что он не смог доказать свою невиновность при зачислении на корсчет банка фиктивных денег. Их неизбежно должны были заметить сотрудники РКЦ, занимающиеся сопоставлением сумм, списанных с отправителя и зачисленных адресату.
Во-вторых, Центробанк, который не смог оправдаться в суде, изыскал возможность уличить Прагмабанк в оплошностях другого характера. Тем самым ЦБ преподал коммерческим банкам прекрасный "урок вежливости" и продемонстрировал, что лишь идеальный с юридической точки зрения банк может позволить себе спорить с более сильным соперником.
СВЕТЛАНА Ъ-ПЕТРОВА, ЕЛЕНА Ъ-ВИШНЕВСКАЯ