Событие недели — "Брубейкер" (Brubaker, 1980) недавно умершего Стюарта Розенберга, достойный образец гражданственного, политического кино, рожденного бунтарскими шестидесятыми, пусть и несколько старомодный к моменту создания (24 мая, "Первый канал", 0.50 ***). Розенберг прославился "Хладнокровным Люком" (1967), трагедией непокорного заключенного, готового на любые издевательства и даже смерть, лишь бы сохранить чувство собственного достоинства и бежать из тюрьмы. Спустя 13 лет режиссер вернулся к пенитенциарной теме, взглянув на столь же мерзкую, как в "Люке", тюрьму в Арканзасе, но с другой стороны. Брубейкер — университетский криминолог, который получил (что, впрочем, выясняется далеко не сразу) правительственное задание: попасть в тюрьму под маской простого зэка, чтобы определить степень коррумпированности местного начальства. Открывшаяся его взору реальность превосходит самые смелые ожидания. В тюрьме процветает черный рынок продуктов, но это пустяки. Охранниками работают заключенные, как сказали бы в России, "активисты", пользующиеся возможностью, чтобы утолить свою злобу и жажду мести, но и это не самое страшное. Гораздо страшнее, что у тюрьмы есть свое подпольное кладбище, где хоронят насмерть забитых узников. Все заканчивается поражением Брубейкера в его противостоянии с правоохранительными органами, да иначе и не могло быть в политическом кино тех лет. Все это снято без изысков, буквально, просто, так же просто и убедительно Роберт Редфорд играет Брубейкера. Вообще на неделе преобладают реалистические криминальные драмы. "Одинокую звезду" (Lone Star, 1995) Джона Сейлза можно назвать современным вестерном, снятым с максимальным уважением к мелким деталям быта южных штатов Америки (23 мая, НТВ, 1.45 ***). В пограничном с Мексикой городке Дель-Рио нормы закона соблюдаются не строже, чем в тюрьме из "Брубейкера". В 1950-х годах там правил бал шериф, рэкетир и садист, убийца незаконных иммигрантов. В один прекрасный день он исчез, а вместе с ним исчезли десять тысяч муниципальных долларов. Спустя почти что сорок лет шерифом стал герой фильма, сын единственного человека, который посмел бросить вызов негодяю. И по стечению обстоятельств тогда же в пустыне нашли скелет бывшего шерифа. Он вынужден расследовать это давнее преступление. Есть все основания подозревать, что убийца — его отец. Впрочем, папаша, поборник справедливости, был еще тот фрукт: разбогател на сомнительных операциях с недвижимостью. Душноватое получилось расследование: недомолвки, давние страхи, промискуитет. Одним словом, скелеты в Дель-Рио прячутся в каждом доме, в каждом баре, в каждой спальне. Европейский вариант такого же криминального кино — "Вилленброк" (Willenbrock, 2005) Андреаса Дрезена (19 мая, "Культура", 22.25 ***). Критика увидела в этом фильме клинический анализ повседневного стресса, который испытывает население бывшей ГДР после воссоединения Германии. Заглавный герой торгует автомобилями в Магдебурге и, вроде бы, вполне обустроен в жизни: очаровательная жена, квартира, загородный дом. Но эта уютная вселенная разваливается на глазах, медленно, но верно. Сначала возникает влечение к юной студентке, которая, впрочем, соблюдает с Вилленброком дистанцию. Потом он, добиваясь расположения своей пассии, устраивает ее отца на работу ночным сторожем. Вскоре его жестоко избивают местные "братки", а затем вторгаются и в частную жизнь самого Вилленброка. О распаде постсоветского пространства и фильм Жюли Бертучелли "С тех пор как Отар ушел..." (Depuis qu`Otar est parti..., 2003) (23 мая, "Культура", 23.55 ***). Три актрисы, включая 90-летнюю полячку Эсфирь Горонтин и нашу Динару Друкарову, вкусно изображают интеллигентных бабушку, дочь и внучку, живущих на разрыв между повседневной борьбой за выживание в обнищавшем Тбилиси и мечтами о Франции. Не столько реальной, сколько идеальной, вычитанной ими из старых книг, составляющих гордость их домашней библиотеки. Мостик между иллюзией и реальностью — Отар, сын, брат и дядя, эмигрировавший во Францию. В письмах он уверяет, что работает по специальности, врачом, а на самом деле он — гастарбайтер, жизнь которого так же ничтожна, как и случайная смерть. Эту смерть дочь и внучка скрывают от сварливой и трогательной бабушки, пока та не принимает авантюрное решение поехать в волшебную Галлию, навестить сына. Лучший, пожалуй, эпизод — тбилисское "затемнение", авария на электростанции, после которой семья переходит на жизнь при свечах и становится похожей на героев старой европейской живописи, а вовсе не современной драмы.