концерт опера
В Большом зале консерватории прошел концерт молодой оперной солистки из Азербайджана Динары Алиевой (сопрано). Певица выступала в сопровождении Ярославского академического губернаторского симфонического оркестра под управлением Мурада Аннамамедова. За отважной трехчасовой борьбой певицы с оркестром следил СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Динара Алиева, 26-летняя солистка Бакинского театра оперы и балета, в Москве уже выступала, дав минувшей зимой концерт в Доме музыки. Но то был камерный концерт, а тут — совсем взрослый, с симфоническим оркестром, с огромной программой, да вдобавок еще и с новым знаком отличия. Весной молодая вокалистка, стажирующаяся сейчас в Московской консерватории, взяла вторую премию на афинском конкурсе имени Марии Каллас.
Сказать, что за три месяца с лишним артистка как-то чудом выросла, было бы преувеличением. Там, где программа концерта совпадала с январским выступлением Динары Алиевой, прогресс был не особо заметен: был, например, тот же корпус арий Пуччини (арии Магды из "Ласточки" и Лю из "Турандот" плюс вальс Мюзетты из "Богемы") и та же ария Русалки Дворжака. Впрочем, расширилась программа серьезно и, я бы сказал, с размахом. Не только за счет трех романсов, на которых певица распевалась в самом начале концерта, но и целыми фрагментами из "Евгения Онегина" и "Травиаты", которыми укомплектовали первое и второе отделения. В результате Динара Алиева спела и сцену письма Татьяны, и финальную сцену Онегина (с молодым баритоном "Новой оперы" Василием Ладюком), и ответственную сцену Виолетты из первого акта "Травиаты" ("E strano... Sempre libera"), и пространную сцену с Жермоном ("Madamigella Valery?..").
Некоторая разница, конечно, была в самом поведении певицы, которая на сцене Большого зала держалась более чем уверенно, жестикулировала увлеченно, причем чаще всего подобающим образом, да и пела уверенно. Отсюда следует, что демонстрация выигрышных качеств своего вокала Динаре Алиевой удалась: сильный голос красивого драматического тембра, стабильная техника и, судя по Виолетте, неплохая подвижность, внушительный диапазон. Но никуда не делось то, что стоило бы отнести к слабым сторонам. Вкус певицы, по всей видимости, пока скорее интуитивный, чем развитый сознательно; избегая явных промахов, она тем не менее не делает стилистической разницы между Чайковским и Пуччини, Дворжаком и Верди. Веризм ей, видимо, дается лучше, но и ее Пуччини пока недостает школы и выделки. Вдобавок нужно отметить довольно нечеткую артикуляцию — но это, впрочем, можно было поставить в вину и Василию Ладюку, небольшие выступления которого в целом выглядели вполне удачно.
Все это, конечно, не выглядело бы так драматично и даже в конечном счете победоносно, если бы не управляемый Мурадом Аннамамедовым оркестр, насчет которого при отсутствии доброй воли можно было бы, право, заподозрить чуть ли что не сознательное вредничание по отношению к певцам. В большой сцене Виолетты и Жермона оркестра вообще, почитай, не было — настолько бледным и невнятным был его аккомпанемент, который певцам приходилось изо всех сил "тянуть" за собой (в целом это им, к их чести, удавалось). Раз за разом дирижер задавал Динаре Алиевой садистские по замедленности темпы, с которыми она едва справлялась (но справлялась). Эффектнее всего, однако, выступили духовые группы, смачно фальшивившие и киксовавшие на протяжении почти всего концерта с просто-таки феерической свободой, так что с недоумением переглядывались не только слушатели в зале, но и остальные оркестранты. Допеть, да еще и с рядом успехов, в таких условиях до конца свой первый концерт в Большом зале консерватории — для этого и в самом деле нужно немало отваги и взрослого артистизма.