На прошлой неделе VII открытый фестиваль искусств "Черешневый лес" совершил свой первый заграничный выезд. Глава компании "Боско ди Чильеджи" Михаил Куснирович предложил членам своей Bosco family такой вариант проведения майских праздников, от которого ни один культурный человек отказаться не мог. Десант "Черешневого леса" открыл скульптуру Георгия Франгуляна "Ладья Данте" в Венеции (рецензию см. в номере от 5 мая), увидел памятник Ленину на острове Капри, посмотрел выставку русского живописца Сильвестра Щедрина в Сорренто и выслушал концерт ансамбля "Солисты Москвы". В перерывах участники культурной экспедиции занимались более прозаическими вещами: участвовали в торжественных ужинах, фотографировали друг друга на фоне достопримечательностей и пели песни.
"Мы придумали для вас отличный способ провести майские праздники" — такими словами господин Куснирович и его сотрудники приглашали друзей "Черешневого леса" в эту поездку. Приглашение приняли худрук "Современника" Галина Волчек, директор ГМИИ имени Пушкина Ирина Антонова, член Совета федерации Людмила Нарусова, актриса Ингеборга Дапкунайте, рестораторы Степан Михалков, Антон Табаков и Олег Тиньков, главные редакторы Леонид Парфенов и Эвелина Хромченко, глава Деденевского района Московской области Светлана Тягачева, артисты балета Николай Цискаридзе, Илзе и Андрис Лиепа, глава X5 Retail Group Лев Хасис, член совета директоров Альфа-банка Александр Гафин, певец Валерий Сюткин, президент рекламного агентства "Максима" Игорь Янковский и представитель главного партнера "Черешневого леса" вице-президент "Вымпелкома" Дмитрий Плесконос. Почти все с женами и детьми.
Уже в самолете участников экспедиции начали погружать в атмосферу отдыха и культуры: на каждом кресле путешественников ожидала надувная подушка черно-желтого билайновского окраса и увесистый том "Божественной комедии" Данте Алигьери. "Божественной комедии" многие предпочли периодику, а дочь господина Гафина Катя всю дорогу не отрывалась от "Анны Карениной" в мягкой обложке. В Венеции гостей встречал господин Куснирович. Интересовался, как долетели, и вручал соломенные шляпки. День и правда был солнечный.
Николай Цискаридзе и Илзе Лиепа (встали в позу на фото слева) фотографировались во славу русского балета, а Михаил Куснирович (лег в позу на фото) пытался им подражать
Фото: Валерий Левитин, Коммерсантъ
Следующий, не менее солнечный день начался с того, что путешественники сели в катера на острове Лидо и отправились в сторону острова Сан-Микеле, также известного как Остров мертвых. За несколько сот метров до острова катера начали притормаживать и в итоге, следуя указаниям господина Куснировича, которые он отдавал через мегафон, выстроились вокруг двух лодок. В одной из них наряженный гондольером как раз и находился господин Куснирович в компании скульптора Георгия Франгуляна, чрезвычайного и полномочного посла России в Италии Алексея Мешкова и пары настоящих гондольеров. Вторая лодка была бронзовой, в ней находились Данте и указывавший в сторону Сан-Микеле Вергилий, тоже бронзовые. "Тут бы о смерти задуматься",— протянул господин Табаков. Но голубое небо отражалось в голубой воде, солнце сияло, и все было таким жизнерадостным, что думать о смерти не выходило. Вместо этого господин Лиепа закричал: "Гип-гип-ура 'Черешневому лесу'!" И вся компания его поддержала. После того как господа Франгулян и Мешков произнесли свои речи, которых почти не было слышно на катерах, флотилия двинулась к кладбищу.
Здесь предполагалось посетить могилы Иосифа Бродского, Игоря Стравинского и Сергея Дягилева. Взяв в руки цветы, все двинулись к могиле Бродского. Перед этим господин Куснирович попросил господина Парфенова сказать несколько слов, и было видно, что тот начал эти слова обдумывать. В результате господин Парфенов сказал о том, что талант в России не ценят. В этот момент многие подумали о самом господине Парфенове. Когда он закончил, к могиле нерешительно подвинулась госпожа Нарусова и вопросительно посмотрела на Михаила Куснировича. "Если кто-то еще хочет сказать, то говорите",— пригласил он. "Мы с мужем (Анатолием Собчаком.— Ъ) встречались с Иосифом Бродским не более чем за месяц до его смерти,— медленно начала она,— и нам тогда удалось уговорить его приехать в Санкт-Петербург, и он очень хотел, он был нездоров, но тогда еще никто не знал, что ему осталось так недолго. И тогда, я помню, он сказал, что свои строки '...на Васильевский остров я приду умирать' он просит считать недействительными, потому что хочет быть похороненным в Венеции". Закончив речь, госпожа Нарусова положила цветы, за ней последовали все остальные. На могилах Стравинского и Дягилева говорили уже Андрис и Илзе Лиепа, и это тоже были трогательные и правильные слова.
Вечером путешественников ожидал "элегантный вечер с угощениями, музыкой и нарядами" в Palazzo Papadopoli. Первую часть пути делегаты культурного съезда проделали на моторных лодках, вторую — на гондолах. И только госпожа Волчек смело заявила, что трусит, а потому ноги ее в гондоле не будет. Действительно, плоскодонное судно угрожающе покачивалось. Лучшие ораторские силы Bosco family были брошены на то, чтобы уговорить госпожу Волчек сесть в гондолу. Госпожа Антонова демонстрировала, насколько это несложно. Но ничего не помогало — госпожа Волчек так и не решилась. Зато с большим энтузиазмом эту идею восприняла госпожа Тягачева с приятельницами. Вскрикивая, когда лодка давала крен, она поинтересовалась у гондольера, почему же он не поет. "Простите, но я сегодня не в голосе",— нагло ухмыляясь, ответил ей гондольер по-английски. "Ах так! — возмутилась госпожа Тягачева,— тогда мы сами будем петь!" И вместе с подругами начала выводить "Из-за острова на стрежень". Гулявшие по набережным туристы и водители других лодок были в полном восторге.
Во дворце гостей встречали огромные и красивые привратники в ливреях и приглашали всех в сад — согреться бокалом прохладного шампанского Ferrari. Когда все приплыли, начался ужин, по окончании которого гостям раздали маски и предложили потанцевать. Примеры танцев продемонстрировали лучшие исполнители бальных танцев мира. Однако эффект вышел обратным: своим профессионализмом они лишь засмущали гостей. Наладить танцы личным примером удалось только господину Куснировичу, который закружил свою супругу Екатерину. "Невероятное изящество",— искренне восхитился зрелищем Андрис Лиепа.
Следующий день почти полностью оказался посвященным перелету из Венеции в Неаполь. Сотрудники авиакомпании, борт которой был зафрахтован "Черешневым лесом", проявили беспримерное головотяпство, а сотрудники аэропорта — принципиальность. Они не желали регистрировать господ Цискаридзе, Куснировича и госпожу Лиепу с супругом, поскольку билеты для них не выписали. В этой борьбе пришлось отступиться даже признанному гению организации всего на свете Михаилу Куснировичу. Самолет улетел без него и других "зайцев". Однако к ужину в Сорренто с участием мэра города Марко Фиорентино они поспели, а на следующий вечер этот печальный эпизод лег в основу песни на мотив "Не сразу все устроилось". Госпожа Тягачева в сопровождении Александра Гафина и Валерия Сюткина поведала о волнениях и страданиях, а среди прочего исполнила: "Куснирович, Куснирович! Ты хотя не Абрамович, но Алеша ты Попович, богатырь ты русский наш. Ты наш Дягилев, Стравинский, ты танцуешь, как Нижинский, обаятелен, как Кински, вот такой уж ты типаж".
Эти стихи директор издательства "Музыка" Марк Зильберквит начал писать еще в аэропорту, а продолжил на следующий день, 1 мая, во время экскурсии на остров Капри. Здесь многие дамы предались наконец шопингу. Но это был десерт, а сперва большая часть группы нанесла визит вежливости памятнику В. И. Ленину. Ленин выглядел неважно — постамент оказался разрисован краской из баллончика. Причем кроме "laura+vittorio=sempere amore" были и надписи политического содержания. Возмутившись, путешественники пошли по магазинам. Без особого удивления на террасе одного из отелей они обнаружили министра связи Леонида Реймана, который, услышав чей-то бодрый восклик "О, смотрите, Рейман", начал прятаться за меню.
Уже накануне отъезда "Черешневый лес" и его команда совместно с Русским музеем открыли в Сорренто на Villa Fiorentino выставку работ Сильвестра Щедрина. Русский живописец жил в Сорренто и похоронен на местном кладбище, о чем в своей речи собравшимся напомнил директор Русского музея Владимир Гусев. После всех речей и до начала осмотра экспозиции члены Bosco family наконец занялись любимым делом — в садике виллы они высадили черешневые деревца. "А что, мы лопаты привезли из Москвы?" — поинтересовалась госпожа Антонова, сжимая в руке черенок полосатой билайновской лопаты. Оказалось, что действительно из Москвы. "Потому что в Сорренто полосатых лопат не сыщешь",— подтвердил господин Плесконос. Сажая дерево, альтист Юрий Башмет, который прибыл утром, потянул свою драгоценную руку. Расстроившись, он все же нашел в себе силы не только вместе со всеми посетить могилу Щедрина, но даже отыграть вечерний концерт по полной программе. Под аплодисменты господину Башмету выездная часть фестиваля "Черешневый лес" завершилась — на следующий день все вернулись в Москву.