"Встревожен мертвых сон — могу ли спать?" — эти строки Байрона вспоминаются сегодня, когда в Таллине идут раскопки захоронения советских воинов. Уничтожать или убирать с глаз долой памятники победителям фашизма — дело недостойное. Особенно для страны, вступившей в объединенную Европу.
На исходе войны в СССР появились медали за освобождение Праги, Белграда, Варшавы — столиц оккупированных Германией государств и медали за взятие Берлина, Будапешта, Вены, Кенигсберга — городов Германии и ее союзников. В такие города советский солдат приходил и как освободитель от фашизма, и как победитель армий, в которых сражались берлинские и венские парни. Во всех этих столицах стоят памятники советскому солдату. Главное их отличие от Таллина состоит в том, что у немцев, австрийцев, венгров хватает такта не трогать монументы тем, кто принес не только освобождение, но и иноземную оккупацию, лишил свободы выбора, оторвал (за исключением Австрии) эти страны от Европы.
Но в том-то и смысл европейского мышления, чтобы относиться к историческому наследию взвешенно и толерантно. Даже те, кому не нравится иноземный солдат в центре столицы, приходят к главному: освободитель от фашизма имеет свое место в бронзовом национальном пантеоне. Этой европейской мудрости как раз и не хватило эстонцам.
Недальновидность и ограниченность мышления в политике — болезнь опасная. Но еще большей недальновидностью для нас было бы не извлечь уроков из сегодняшних событий.
Первое. Давайте помнить, что Ригу и Таллин наши войска не столько освобождали, сколько брали: далеко не все в прибалтийских странах любили немцев, но мало кто хотел идти под скипетр Кремля. Как и Восточная Европа, Прибалтика именно нами была лишена свободы выбора, но в Праге или Будапеште по крайней мере была своя государственность, свои национальные флаги и символы, и в них не селились в массовом порядке "русскоязычные", а если кого и репрессировали, то сажали в родной пражский Панкрац, а не ссылали в Сибирь. Стоит ли удивляться, что после ухода от Москвы в Прибалтике больше злобы, пусть и проявляющейся в столь нецивилизованных формах.
Второе. Не надо забывать, что освобождение от фашизма и даже холодная война в глазах большинства центральноевропейцев не оправдание тому, что полвека солдат в чужой форме и под чужим знаменем стоял между ними и Европой. Нам же слишком долго казалось, что центральноевропейцам нравится быть в Варшавском договоре — вопреки событиям 1953-го в Берлине, 1956-го в Будапеште, 1968-го в Праге.
Третье. Если мы хотим доброго соседства с Центральной Европой и Прибалтикой, надо и самим помнить уроки истории, надо избавляться от рудиментов того самого имперского мышления, в угаре которого кое-кто у нас обзывает всех эстонцев фашистами. Осуждать таллинских гробокопателей? Несомненно. Отстаивать свои интересы в этих странах? Да. Но помнить, что если ты не уважаешь соседа, не стараешься понять его чувств и интересов, вряд ли добьешься своего.
Лучше в отличие от эстонцев вести себя по-европейски.