В отличие от многих сфер международного сотрудничества, образовательные отношения России и Европы прочно узаконены. Подписавшись под Болонской конвенцией, к 2010 году европейские государства необратимо окажутся в "едином образовательном пространстве". Для обывателя это будет означать студенческую мобильность, которую гарантируют дипломы одинакового образца.
Клубные правила
Болонская конвенция, открытое соглашение, к которому могут примыкать европейские страны-участницы, дружелюбно переименована в Болонский клуб. Сегодня от членов клуба — министров образования и науки — требуется лишь регулярно и по-светски встречаться на одной из европейских территорий. Впрочем, к 2010 году клубная карта потребует отчетности.
Формальная сторона Болонской конвенции сводится к унификации процедуры и оценки обучения. Всем студентам европейских государств придется перейти на двухуровневое высшее образование — четырехлетний бакалавриат и двухгодичную магистратуру. Бакалавриат задуман как общее, базовое образование. Магистратура — как специализация с высокой долей научно-исследовательской работы. Оценивать знания студента предлагается при помощи системы "кредитов" — зачетных единиц, выражающих трудоемкость процесса обучения. Студент станет получать трудобаллы, которые в зависимости от уровня подготовки начисляются лекциям и семинарам, которые он посетил. Обычные отметки в европейских дипломах тоже сохранятся, однако конвенция предусматривает не цифры, а буквы — A ("отлично"), B, C ("очень хорошо"), D, E ("удовлетворительно"), F ("неудовлетворительно") и FX (отметка, требующая повторно прослушать учебный курс).
Дань традиции
С момента подписания Болонской конвенции в 2003 году в России не утихают споры о целесообразности реформ. Главным камнем преткновения стала схема "бакалавр-магистр", как минимум непривычная уху российского "специалиста". Цена перехода — сокращение госфинансирования вузов. Государство планирует уйти от массового специализированного обучения, сохранив магистратуру (и ее бюджетное содержание) лишь тем вузам, которые ее достойны.
В борьбе за треть вузовского бюджета ректорское сообщество во главе с главой Союза ректоров России Виктором Садовничим не раз обвиняло Минобрнауки в попытке создать "цех недоучек", прогнозируя полный крах промышленности и науки. Чиновники министерства отвечали, что страна захлебывается от обилия "высокообразованных кадров", которые в большинстве случаев так и не находят работу по специальности. "На каждого магистра-инженера должна работать команда из десятка проектировщиков-бакалавров",— считает глава ведомства Андрей Фурсенко.
На помощь вузовским администрациям пришли и представители науки. Европейская схема "уровневого" образования предусматривает лишь одну ступень, следующую за магистратурой — докторантуру, выдающую степень доктора. Она находится в промежутке между российским кандидатом и доктором наук. Президиум Российской академии наук уверен, что жертвовать российским "доктором" ради призрачного единства не стоит — пусть европейцы тянутся к российскому уровню научной подготовки. Стороны при этом стараются идти на компромисс: научные степени в России, судя по всему, сохранят, как и возможность для вузовской элиты (в основном по инженерным специальностям) продолжать непрерывное пятилетнее обучение специалистов. Российские вузы, в свою очередь, приноравливаются к европейскому стандарту, вводя бакалавриат и магистратуру в экспериментальном режиме.
Между тем не стоит думать, что Европа проходит путь к "единству" с меньшими потерями. Для начала Болонской конвенции воспротивились ведущие университеты Франции — против "усреднения и коммерциализации", которыми, по их мнению, грозит сокращение обучения до бакалавриата, например, выступают в Парижском институте политических наук. Немецкий путь во многом напоминает российский: здесь пока сосуществуют параллельные системы высшего образования — двухуровневая и непрерывная. Споры в Европе ведутся и по поводу научных степеней. Германия настаивает на сохранении собственной "габилитации", аналогичной российской докторантуре и ее степени. Зато в Литве от советского наследия в виде степени доктора уже отказались.
С введением единой системы оценивания не справляются Испания и Греция. И несмотря на то что именно англосаксонская образовательная модель во многом стала платформой европейских образовательных договоренностей, в Великобритании от своих традиций тоже отступают с трудом. Например, англичане не стремятся отказаться от "лаконичной" высшей школы — бакалавры учатся в этой стране три года, а магистры всего год.
Охота на интеллект
Эксперты убеждены, что общая проблема Европы, борющейся со своей же концепцией,— в веками сложившейся традиции так называемого гумбольдтовского, или исследовательского, образования. "Проблема в том, что нельзя всех сделать научными работниками — это непрактично для общества,— считает координатор международного направления в Минобрнауки, ректор бизнес-школы "Сколково" Андрей Волков.— Изменилась жизнь, концепция доставки знаний. Раньше в университетах России и Европы лекции читал исследователь, транслятор уникального знания. А сейчас знание выложено в интернете и каждый может его взять. Раньше люди работали на крупных производствах, теперь — на маленьких предприятиях. Постиндустриальное общество выдвигает новые требования к людям, а значит, и к их навыкам: они должны стать гибкими и креативными, многим важнее не фундаментальные знания, а ремесло".
Впрочем, в образовательном сообществе не скрывают, что единое учебное пространство в Европе продиктовано интересами бизнеса. Общие правила обучения должны привести к главному результату: всем европейцам будут выдаваться дипломы единого образца. "Учитывая трудовую мобильность, бизнесу приходится распознавать людей,— объясняет Андрей Волков.— Человек окончил университет в Италии, а на работу его приходится брать в Испании. Бизнесу хочется понимать, с кем он имеет дело". Права студентов тоже соблюдены: сменив страну проживания, обладатель зачетки с унифицированным вкладышем сможет не поступать в вуз заново, а лишь перевестись на курс, соответствующий уже полученным знаниям.
Общеевропейская интеграция продиктована и бизнес-интересами самого образования, которое в Европе уже давно стало сферой извлечения прибыли. По сути, европейцы объединяются для конкуренции с мощным игроком — США. "Сейчас борьба за привлечение студентов в Европе выходит за рамки собственно европейского пространства. Появляется новый глобальный рынок — арабские страны, Африка. Большой приток идет из Индии и Китая",— объясняет Андрей Волков. Иными словами, объединившись, европейская образовательная школа получает "коллективный" козырь: студенту третьей страны в качестве рекламного крючка обеспечена образовательная мобильность по всей Европе.
Победа будет за ними
Очевидно при этом, что каждый из европейских игроков входит в Болонское соглашение с разными стартовыми данными. Чиновники Минобрнауки признаются, что Россия по-прежнему остается "образовательной провинцией", которую невозможно сравнивать с лидерами образования США и Великобританией. Россия пока лишь импортирует его — в помощь российским абитуриентам работает целый набор фондов и программ, которые выдают гранты на обучение в европейских университетах, занимаясь своеобразной охотой на интеллект. "Российских студентов любят на Западе,— объясняют в Минобрнауки.— Они быстрые, сообразительные, эрудированные. Это отчасти связано с прежней системой образования. Но следует помнить, что уезжают лучшие".
В этой ситуации России остается уповать лишь на то, что россияне, обучавшиеся на Западе, решат вернуться: по сравнению с показателями 90-х "утечка мозгов" сократилась вдвое, однако во многом это связано с ужесточением миграционного законодательства в ряде европейских государств — невозможностью для россиян легально трудоустроиться после обучения.
Продается же российское образование по-прежнему с трудом — и по причинам, не зависящим от унификации дипломов. "В России не учат по-английски,— говорит ректор Высшей экономической школы Сергей Гуриев.— А это сейчас принципиально для Европы. Это язык конвертации высшего образования и в некотором смысле знак качества, лучшие программы сегодня выходят по-английски". В рейтинг ведущих вузов мира, составленный журналом The Times Higher Education Supplement в 2006 году, флагманы российской высшей школы МГУ и СПбГУ заняли не слишком высокие строчки (93-ю и 164-ю соответственно). Составитель Мартин Инс отмечает, что одной из проблем российских вузов признано небольшое число научных публикаций в авторитетных западных журналах. "Низкие показатели научных публикаций объясняются тем, что в России ставка делается на их общее число, а не на статус научного издания",— поддержал составителей рейтинга председатель совета ректоров Санкт-Петербурга Владимир Васильев.
Андрей Волков добавляет, что Россия не выдерживает и минимальной инфраструктурной конкуренции: "Мы долго были закрытой страной, но и сегодня достаточно посмотреть на российский и европейский кампус — начиная с отсутствия пандусов для инвалидов и заканчивая состоянием туалетов, чтобы понять, почему выбирают не нас".
Эксперты сходятся и в том, что приезду в Россию препятствуют серьезные проблемы с ее имиджем за рубежом: "Здесь небезопасно. Европейцы видят скинхедов или разгон маленькой демонстрации — это не вызывает ощущения комфорта, а создает малоприятное впечатление о стране. Приезжий иностранец неминуемо сталкивается с проблемой регистрации, съема квартиры и другими символами "российской жизни"". "На международном факторе мы проигрываем. К нам традиционно приезжают выходцы из стран третьего мира, а студенты из Европы и Штатов редки. Пока российские вузы не могут обеспечить иностранцам социальный комфорт и безопасность",— считает и Владимир Васильев. По словам Сергея Гуриева, в Россию из Европы сегодня рискуют приезжать в основном исследователи русской культуры, причем местом паломничества европейских студентов стал Санкт-Петербург. "Приезжают, чтобы выучить русский язык, причем чаще на стажировки,— говорит Сергей Гуриев.— Надолго предпочитают не задерживаться".
Впрочем, эксперт считает, что членство в Болонском клубе может и открыть россиян миру: "Россия очень заинтересована в притоке иностранных студентов. У нас демографическая проблема — студенты кончаются, а мест в вузах много. Сокращаться наше образование не умеет, вузы не любят закрываться. Значит, придется менять подходы". "Для того чтобы стать игроками, нам надо быть сильными,— напоминает и Андрей Волков.— Наша задача — съесть 10% мирового образовательного рынка. Но это мировой успех".
Как получить европейское образование
Получить диплом европейского вуза стремятся многие российские студенты. Самостоятельно оплатить учебу большинству из них, как правило, не под силу, поэтому учебные программы, стипендии и гранты пользуются у россиян стабильным спросом.
Программа "Темпус" действует в России с 1994 года. Участниками могут стать не только вузы, но и коммерческие предприятия, государственные и негосударственные организации. Программа бывает трех видов: совместные европейские проекты (JEP), структурные и дополнительные меры и индивидуальные "гранты на мобильность" (зарубежные командировки). На JEP приходится основная часть финансирования программы "Темпус". Совместные проекты длятся два-три года, а гранты присуждаются так называемым консорциумам — сотрудничающим учебным заведениям. Сейчас, например, действует совместный проект по повышению квалификации педагогов, работающих с детьми-инвалидами. В проекте принимают участие: со стороны ЕС — французский Национальный центр обучения и подготовки детей с отклонениями в развитии, немецкий Институт Гумбольдта и Лиссабонский технический университет; с российской стороны — университеты-партнеры в Астрахани, Новосибирске, Архангельске и Санкт-Петербурге.
Программа "Эразмус мундус" была запущена в 2004 году, и на сегодня в ней приняли участие 76 студентов и 32 ученых из России. "Эразмус мундус" позволяет получить степень магистра в ряде европейских университетов. Размер гранта составляет {euro}21 тыс. на студента и {euro}13 тыс. на ученого в год. Особенность программы заключается в том, что обучение проходит по крайней мере в двух из как минимум трех университетов "консорциума", принявшего заявку соискателя. В результате учащийся получает двойной или даже множественный диплом каждого вуза, где он отучился.
Учеба в Европейском учебном институте (ЕУИ) при МГИМО позволяет приобщиться к европейскому образованию в России. Бюджет института формируется на паритетных началах МИД РФ и Европейской комиссией. До 2009 года предусмотрено выделение {euro}6 млн. В институте действует три вида программ: магистерские программы по праву, экономике и политике ЕС, курсы повышения квалификации, обучающие семинары и конференции. Программы ЕУИ предназначены для послевузовской подготовки госслужащих из России и стран--членов ЕС, представителей бизнеса и НПО. Отличники получают возможность поехать в одну из стран ЕС на летнюю стажировку.