В Национальном центре фотографии в Париже открылась ретроспектива известного французского фотографа Брассаи, приуроченная к 10-летию со дня его смерти. Парадоксально, но мемориальную экспозицию фотохудожника, прожившего почти всю жизнь во Франции и бывшего другом сюрреалистов, организовал испанский Фонд Тапьеса. Вероятно, он решил почтить память Брассаи как портретиста мастеров испанского авангарда — Пикассо, Дали и Миро.
Брассаи (настоящее имя — Гила Халаш) родился в 1899 году в венгерском городке Брашов (Brasov), название которого художник использовал в псевдониме — Brassai. После учебы в Берлинской академии искусств Брассаи в 24 году переехал в Париж, где познакомился с литераторами-сюрреалистами — Бретоном, Превером и художниками — Дали, Миро, Пикассо, для которых стал впоследствии домашним фотографом и жизнеописателем. Фотографией Брассаи увлекся в 30-х годах, не оставляя, впрочем, литературного творчества, которым занимался еще в Берлине. Он автор многих книг, среди которых наиболее известны "История Марии", "Генри Миллер в полный рост"; писал он также статьи в журнале сюрреалистов "Минотавр". Любопытен опыт работы Брассаи в театре: в 45 году он выполнил для балета Превера "Свидание" (хореография Р. Пети) фотодекорации. "Реализм без берегов" фотоискусства Брассаи получил широкое распространение в послевоенной фотографии, породив многочисленных подражателей. Умер художник в 1984 году.
Тем, кто занимается культурой ХХ века, Брассаи известен в разных ипостасях: для фотографов он мастер "характерной, реалистической фотографии" (существует термин "манера Брассаи"), для историков искусства он свидетель эпохи сюрреализма, для литературоведов — писатель, эссеист, для художников — один из первооткрывателей искусства граффити, для сценографов — экспериментатор, впервые использовавший фотографию в декорациях. Однако в любом своем качестве Брассаи оставался литератором с камерой в руках. За это современные критики его недолюбливают, хотя по традиции чтут. Сам же фотограф всегда считал себя "человеком художественного мира", другом артистов, сопровождавшим их в различных экспериментальных начинаниях. Вместе с Дали он создал серии "Неожиданные скульптуры" и "Предметы крупным планом" — снимки обыденных предметов, превращенных фотоувеличением в сюрреалистические видения ("Картошка-спрут", "Кристаллы-города"), которые "прочитываются" как пластические метафоры. С Пикассо он окружал скульптуры автомобильными фарами, чтобы в их резком свете выявить неожиданные визуальные эффекты. Серии "Ночной Париж" и "Сладострастие в Париже" появились после совместных прогулок Брассаи с его другом — американским писателем Генри Миллером по ночным барам и кафе. Снимки, сделанные с помощью вспышки, запечатлели целый сонм "фаворитов луны", которые могли бы войти в роман "Физиология Парижа". Фотографии даже чересчур красноречивы. Брассаи не считал "литературность" упреком. Более того, он говорил, что его фотографии нужно именно читать, поскольку они служат комментариями к его текстам. Но однажды, сам того не ведая, Брассаи изменил своему кредо. Бродя по Парижу в поисках натуры — дело было в середине 30-х — он ради курьеза снимал почеркушки на стенах домов. Уже после войны этому жанру нашли название — граффити, а альбом фотографий издали в 60-х годах. По-видимому, эти-то фотосериалы и сыграли решающую роль в том, что за организацию выставки Брассаи взялся фонд, носящий имя Тапьеса, — знаменитого мастера абстракции, превратившего граффити в стиль. И может быть, теперь кто-нибудь из испанских критиков возьмется прокомментировать работы фотографа-литератора, который всегда сам себя комментировал.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ
Выставка работает до 19 мая. Ее адрес: Centre national de la photographie, Hotel S. de Rothschild, 11, rue Berryer.