В преддверии саммита Россия--ЕС, намеченного на 18 мая, спецпредставитель президента РФ по вопросам развития отношений с Евросоюзом СЕРГЕЙ ЯСТРЖЕМБСКИЙ рассказал корреспонденту Ъ ВЛАДИМИРУ СОЛОВЬЕВУ о том, что друзей России в ЕС намного больше, чем противников.
— В следующем месяце в Самаре пройдет саммит Россия--ЕС. Чего от него ждать?
— Саммит — это рабочий механизм высшего уровня в наших отношениях. Там много уровней: отношения между правительством и Еврокомиссией, отраслевые диалоги, отношения между министрами и еврокомиссарами. Саммит существует, чтобы раз в полгода проводить глобальный обзор наших отношений с Евросоюзом. На саммите зачастую решаются какие-то отдельные вопросы, которые тормозят развитие сотрудничества. Подробно обсуждаются наиболее жгучие международные проблемы. Если к тому или иному саммиту удается подготовить документы для подписания — хорошо, если не удается — в этом тоже нет трагедии. Саммит — это не площадка для подготовки документов.
— Что будет с нашумевшей в прошлом году Энергохартией?
— Уверен, что Европейский союз наконец понял, что мы этот документ ратифицировать не будем. Но энергетическая тема всегда является одной из самых востребованных, и, думаю, на самарском саммите эта тема возникнет снова.
— А как обстоят дела с подготовкой большого соглашения о партнерстве и сотрудничестве?
— Мы не можем приступить даже к его обсуждению до тех пор, пока существует вето Польши на начало этих переговоров. Европейская комиссия не может получить на это мандата. Но это уже внутренняя кухня ЕС. При этом мы стремимся совместно с европейскими комиссиями и экспертами преодолеть те проблемы, которые побудили нас ввести эмбарго на ввоз мясной продукции из Польши. Идет обмен письмами, встречаются делегации, проходят инспекционные поездки на предприятия соответствующего профиля. Если удастся довести эту работу до конца, то тогда, надо полагать, Варшава снимет свой пресловутый запрет. Нет — будем жить, как живем.
— То есть это никого особенно не напрягает?
— В Москве точно нет.
— Страны ЕС, по-вашему, доверяют России?
— Они в любом случае будут работать с нами, как и мы с ними. Мы соседи по континенту, зависимы друг от друга и обречены сожительствовать. Исходя из того, что пишут о нас в Европейском союзе, можно сделать вывод, что там относятся к России с большим подозрением. Но это не так! В разных странах существует свой взгляд на Россию. Большая разница между тем, что думают о нас в Польше и в Эстонии,— и что думают в Испании или Португалии. В странах Старой Европы очевиден консенсус в сторону стратегического партнерства с Россией. За это же ратует и Еврокомиссия. Есть и ряд стран, прежде всего это Польша, у которых отношение к России иного плана.
— Выходит, есть группа друзей России и группа противников. Как унять недоверие вторых? Как прекратить перманентное противостояние с Польшей и странами Балтии?
— Группа друзей намного многочисленнее. Нельзя утверждать, скажем, что все страны Балтии принадлежат ко второй группе. У нас, например, в отношениях с Литвой делается много позитивного для облегчения положения населения Калининградского региона. С Латвией недавно подписали договор о границе. В то же время с Польшей и Эстонией действительно целый ряд больших проблем, количество которых пока не уменьшается. Что касается восточноевропейских стран, то со Словакией, Венгрией, Болгарией запущено много интересных проектов. Так что нельзя сказать, чтобы страны Восточной Европы образовывали некую моногруппу в плане негативного восприятия России. Чтобы произошел процесс выравнивания отношения европейских стран к нам, должно пройти время. Новички ЕС — это те, кого западная печать раньше называла вассалами СССР. В некоторых из них к власти пришли закомплексованные элиты, которые заражены антироссийской "бациллой". На лечение таких болезней требуется время.
— А среди наших руководителей эта бацилла изжита?
— У нас существенно обновилась правящая элита. Среди тех, кто сегодня находится во власти, нет людей, которые мыслили бы в такой системе координат. Отношения к нашим европейским партнерам, в том числе молодым членам Европейского союза, лишены в России идеологического подтекста. Для нас главное — прагматический интерес. Экономика, Европа без разделительных линий, переход к безвизовым отношениям. Нас совершенно не беспокоит их выбор в пользу ЕС. Это их суверенное право, и мы не хотим, чтобы закомплексованные политические элиты привносили в палитру отношений России и ЕС представления из прошлого. Мы не хотим, чтобы эти отношения отягощались идеологизированными спорами, поскольку это ровным счетом ничего не решает. И я с удовлетворением вижу, что количество людей, которые в Старой Европе понимают наши подходы, растет.
— В России Европейский союз тоже воспринимают неоднозначно. Для многих это такое абстрактное объединение, которое время от времени критикует Москву.
— Вряд ли мы должны от наших граждан ждать понимания того, что такое ЕС и на каких принципах он функционирует. ЕС, кстати, во многих европейских странах воспринимается как сверхбюрократизированная машина, которая работает, не считаясь с национальными интересами. Франция и Голландия потому и голосовали против европейской конституции. Но это уже не наша забота. Нам же следует разъяснять людям, каковы на деле наши отношения с ЕС. Не затушевывая проблемы, но и не закрывая глаза на достижения, а они, безусловно, есть. Только из последнего времени можно назвать примеры соглашений об облегчении визовых процедур и реадмиссии, которые, как мы надеемся, вступят в силу 1 июня сего года. Это касается многих тысяч россиян, которые получат благоприятные условия для посещения стран ЕС, входящих в шенгенскую зону. Реадмиссия — важнейший инструмент, который должен помочь нам бороться с нелегальной миграцией. Уместно вспомнить и создание Евроколледжа — учебного заведения совершенно нового типа для подготовки специалистов, уже имеющих высшее образование и работающих в России в государственных и других структурах и занятых на участке отношений с ЕС. Таких примеров масса.