фестиваль кино
Состоялось заседание оргкомитета XXIX-го Московского международного кинофестиваля. После заседания обозреватель Ъ, председатель отборочной комиссии АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ побеседовал с директором программ КИРСИ ТЮККЮЛЯЙНЕН (о ее назначении Ъ сообщил 20 марта) об основных принципах подготовки ММКФ.
— Как ты отреагировала, когда тебе, главе международного отдела Финского кинофонда, позвонил Никита Михалков с предложением стать директором программ Московского фестиваля? Причем это произошло меньше чем за четыре месяца до официальной даты начала ММКФ?
— Я была удивлена и надолго замолчала. Сказала, что должна подумать.
— А подумав?
— Позвонила тебе и предложила взяться за эту работу вместе. К нам присоединились профессионалы, и раньше работавшие отборщиками на Московском фестивале,— архивист Владимир Дмитриев, кинокритики Евгения Тирдатова и Петр Шепотинник, который возглавил также пресс-работу по связям с общественностью.
— Мы решили собирать конкурс, исходя из того, чтобы он обладал внутренней логикой и цельностью, чтобы в него вошли фильмы, новые и интересные для российской публики, хотя, разумеется, они должны отвечать международному уровню требований. При этом "священный принцип девственности", то есть премьерности, может быть частично нарушен. Ты думаешь, это не противоречит статусу "фестиваля класса А"?
— Никак нет. Это допускается новыми правилами, утвержденными Международной федерацией кинопродюсеров FIAPF. Конечно, каждый фестиваль стремится открыть как можно больше новых фильмов, но поскольку количество таких фильмов в мире ограничено и большинство из них попадает в Канн и еще на два-три крупнейших фестиваля, не надо всем остальным сходить с ума: "девственность" не всегда бывает достоинством.
— А иногда становится недостатком, поскольку побуждает отборщиков закрыть глаза на слабости фильма, лишь бы была мировая или международная премьера. А потом вдруг в последний момент выясняется, что картина только прикидывалась девственницей, на самом деле ее успели показать на каком-нибудь второстепенном фестивале.
— Ну и что? Показали и показали. Какое это имеет значение? Для российской публики это ведь все равно премьера. Да и из международных гостей, из солидной прессы никто этой картины не видел. Главное, чтобы она не прошла где-то в конкурсе, это запрещено правилами, и не была показана на самых больших фестивалях, куда ездит много журналистов, но мы оттуда фильмы и не берем, даже из параллельных программ.
— Как будут складываться отношения ММКФ с национальным фестивалем "Кинотавр": они не всегда были блестящими.
— И здесь мы не стремимся к конкуренции. Готовы повторить опыт чехов, которые показывают в конкурсе Карловарского международного фестиваля фильм--победитель фестиваля национального. Мешает то, что сроки наших фестивалей слишком близки и московский каталог уже готов к моменту завершения "Кинотавра". Если не получится в этом году, мы будем думать о более тесной кооперации в дальнейшем, и уже на этот раз проведем в Сочи во время "Кинотавра" пресс-конференцию по Московскому фестивалю.
— Довольно быстро, в ситуации жесткого цейтнота, удалось сформировать больше половины программы. Возможно ли, не называя конкретных фильмов, охарактеризовать некоторые тенденции конкурса? Например, желание представить русскоязычное кино не только из России, но и с Украины, из Казахстана, Грузии или Израиля, связанное с судьбами русскоязычных людей, разбросанных по миру.
— И еще о том, что само русское кино, которое сегодня так бурно развивается, будет представлено на фестивале максимально широко — и в конкурсе, и в параллельном конкурсе "Перспективы", и на спецпоказах, и в отдельной российской программе. Хотелось бы открыть или закрыть фестиваль тоже российским фильмом.
— Вероятно, имеет смысл перечислить основные программы фестиваля — хотя в них и возможны коррективы.
— Это традиционные внеконкурсные программы "Вокруг света", "Восемь с половиной фильмов", "Московская эйфория", "Ателье", программа документального кино. Мы готовим также спецпрограммы "Китайский экстрим" и "Итальянское кино сегодня". Среди ретроспектив — посвященные 75-летию Андрея Тарковского и Милоша Формана, а также Роберту Олтмену и Эмиру Кустурице. Мы придумали также программу "Список Михалкова": президент фестиваля сам выбрал десяток фильмов из истории кино, которые повлияли на него как режиссера. Еще две ретроспективы — "Приглашение к танцу — Золотой век американского мюзикла" и "Прощай, СССР": в нее вошли лучшие фильмы, снятые в 1990-1991 годах, перед распадом Союза.
— Все ожидают, что с твоим назначением больший, чем обычно, удельный вес в программах Московского фестиваля будет занимать финское и скандинавское кино, с которым ты тесно связана на протяжении многих лет. Это так?
— Никаких специальных приоритетов, но, конечно, я воспользуюсь своими знаниями и контактами, чтобы найти интересные фильмы из североевропейского региона.
— Личный вопрос. Ты многократно бывала на ММКФ, видела его плюсы и минусы. Было желание что-то исправить, изменить?
— Никогда не рассматривала фестиваль с этой точки зрения. Мое финское воспитание говорит: раз приняла приглашение, будь благодарна хозяевам. Впервые я приехала на ММКФ тридцать лет назад и потом бывала регулярно. Сколько разных этапов пережила за это время Россия, а вместе с ней и фестиваль! Конечно, на нем не могло быть все идеально. Но я верю в ММКФ и в его будущее. Если же говорить о личном, именно на Московском фестивале мы пережили самые романтические моменты отношений с моим мужем Лаури, директором Финского киноархива.
— Каким тебе видится место Московского фестиваля на международной фестивальной карте?
— Несомненно, в первой десятке фестивалей мира.