Загвоздки истории

24 апреля армяне отмечают день памяти жертв геноцида 1915 года. Евросоюз считает признание геноцида армян необходимым условием для вступления Турции в ЕС. Однако, как лично убедилась обозреватель "Власти" Наргиз Асадова, Турция сейчас как никогда далека от этого.

"Если честно, меня это не волнует"

15 апреля премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган, приехав в Германию, предложил Ангеле Меркель разработать поэтапный план вступления Турции в ЕС и назвать дату этого вступления. Канцлер недипломатично промолчала.

Двумя неделями раньше Меркель подарила президенту Франции Жаку Шираку пивную кружку, на которой изображен разгром турецкой армии в Египте в битве с армией Наполеона в 1799 году. Турецкое правительство очень обиделось, усмотрев в подарке враждебность лидеров ЕС по отношению к Анкаре.

В общем-то так оно и есть. Переговоры о членстве в ЕС Турция ведет уже много лет, большей частью безуспешно. В ноябре прошлого года они вообще были заморожены по четверти направлений. 30 марта переговоры вновь возобновились, но, судя по выразительному молчанию Ангелы Меркель, Турции особо надеяться не на что. Тем не менее Турция не только надеется, но и пытается улучшить свой имидж в глазах мирового сообщества.

Незадолго до возобновления очередного раунда переговоров между Турцией и ЕС турецкое правительство пригласило группу иностранных журналистов из десяти стран (Италии, Дании, Бельгии, Великобритании, США, Голландии, Германии, Израиля, Ливана и России), чтобы объяснить свою позицию по армянскому вопросу. Она проста и заключается в популярном в Турции призыве: "Давайте не будем думать о прошлом, будем думать о будущем".

Четче всего эту позицию изложил приехавшим журналистам депутат турецкого парламента, советник премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана по внешнеполитическим вопросам Эджемен Багыш: "Меня не было на свете в 1915 году, и я не знаю, был там геноцид или нет. И если честно, меня это не волнует. Задача политиков — определять будущее. Мы принимаем законы сегодня для того, чтобы наши дети жили лучше, чем мы. Не в нашей компетенции определять то, что было в прошлом. Это задача историков. Моя задача — не допустить, чтобы геноцид произошел в будущем. Сейчас в Турции проживает около 100 тыс. армян, более 40 тыс. из них — это гастарбайтеры из Армении. Большая часть этих нелегальных иммигрантов работает в сфере услуг. Например, нянями в турецких и армянских семьях. Если бы в турецком обществе была какая-то ненависть к армянам, мы не стали бы доверять этим людям самое дорогое, что у нас есть,— наших детей".

"Трудно найти армянских учителей"

В первый же день пребывания в Турции мы пошли в армянский квартал Стамбула Кумкапы, где расположены армянская церковь Святой Марии, резиденция армянского патриарха Турции Месроба II Мутафьяна и старая армянская школа.

Пошли, конечно, не одни — везде в Турции нас сопровождали сотрудники турецкого МИДа. Они и переводили. Директор армянской школы Маргрит Йешилтепе с иностранными журналистами говорила, конечно, по-турецки. Явно волнуясь, она рассказывала:

— Армянская школа была основана в 1830 году. В 1894 году во время землетрясения школа сгорела и была вновь открыта только в 1924 году.

На стене над рабочим столом директора школы висел портрет первого президента Турции Мустафы Кемаля Ататюрка, вытканный на ковре. Он стал президентом в 1923 году, когда, по словам армянских историков, гонения на армян продолжались в полную силу.

— Скажите, а в вашей школе преподавание идет на армянском языке? — спросили мы Маргрит.

— В основном. И учебники тоже написаны на армянском языке. В нашей школе 24 учителя, 15 из них говорят по-армянски, остальные по-турецки... Дело в том, что трудно найти армянских учителей для всех дисциплин. Вообще-то армянские школы есть только в Стамбуле. В нашей школе дети учатся восемь лет. Таких школ, где дети могут получить начальное образование на армянском языке, всего 12. Еще в пяти армянских школах дают среднее образование.

— А в ваших учебниках по истории упоминается геноцид армян 1915 года? — спросил журналист из Великобритании.

— Нет. Все учебники утверждаются министерством культуры Турции. Наши учебники отличаются от учебников в турецких школах только языком.

"Мы стараемся не высовываться"

Один журналист задал Маргрит провокационный вопрос:

— Вы чувствуете себя в безопасности после убийства армянского журналиста Гранта Динка (Грант Динк, главный редактор газеты "Агос", был убит турецким националистом в январе этого года.— "Власть")?

Маргрит ответила без запинки:

— Да. Мы чувствуем себя в безопасности... Кстати, Грант окончил нашу школу. Хотите посмотреть его фотографию? Она висит в актовом зале.

В коридоре по пути к актовому залу нас встретил бронзовый бюст Ататюрка. Изваяния и портреты основателя современной Турции были и в актовом зале. Напротив портрета Ататюрка висели групповые фотографии выпускников школы. Выпуск Гранта Динка — 1969-1970 годов.

Тираж газеты "Агос" всего 6-7 тыс. экземпляров. Хотя во всем мире об "Агос" говорят как об армянской газете, первая половина каждого номера написана на турецком языке.

— У нас в Турции есть ежедневные армянские газеты. Идея же Гранта состояла в объединении людей, говорящих на армянском и турецком языках,— рассказал нам журналист Этен Махчупян, близкий друг Гранта Динка, возглавивший после его смерти газету "Агос".

— А почему на здании, где расположена редакция газеты, нет никакой вывески?

Этен задумался.

— Может быть, это что-то вроде защиты. Своеобразная попытка спрятаться. Но, если честно, я никогда не спрашивал Гранта, почему он не сделал вывеску на здании. Я как-то привык к тому, что никакой вывески нет. Потому что люди, которые хотят тебя найти, могут легко это сделать.

Он грустно улыбнулся.

— Может быть, дело в том, что мы этническое меньшинство в Турции, мы не мусульмане. Это традиционное поведение армян в турецком обществе — мы стараемся не высовываться.

"Это добром не кончится"

Чтобы попасть в резиденцию армянского патриарха в Стамбуле, нужно пройти металлоискатель. Этот факт особенно поразил моих коллег из стран Евросоюза.

Армянский патриарх Месроб II и Грант Динк никогда не были друзьями. Динк постоянно критиковал патриарха и выступал за секулярное представительство армянской общины в Турции. Патриарх же всегда считал, что турецкие законы дают гораздо больше преимуществ религиозному, а не этническому меньшинству. Например, армяне, как религиозное меньшинство, имеют право открывать в Турции свои школы, а курды, как этническое меньшинство, нет.

— Вы удовлетворены тем, как идет расследование убийства Гранта Динка? — спросили мы патриарха.

— Не совсем. Хотя убийца Гранта был найден на следующий же день после совершения преступления, мы до сих пор не знаем, кто стоял за этим убийством.

— Когда хоронили Динка, на улицы Стамбула вышли более 100 тыс. человек: армяне, турки и курды. Все держали в руках плакаты с надписями: "Мы все армяне!" и "Я — Грант Динк!". Вас порадовала такая поддержка турецкого общества?

Ответ патриарха поразил журналистов не меньше, чем металлоискатель:

— Когда я увидел эти плакаты и услышал по телевизору, как армяне говорят: "Первый раз в своей жизни я смело, не оглядываясь, могу закричать на всю улицу: "Я армянин!"" — я подумал: "Что за глупцы?" Это добром не кончится.

"Музею крест не нужен"

Показательная программа турецкого правительства для иностранных журналистов завершалась торжественным открытием отреставрированной армянской церкви Святого Креста на острове Ахтамар.

Церковь Святого Креста на озере Ван в Восточной Анатолии прекратила действовать более 90 лет назад. Именно из Восточной Анатолии в 1915 году османское правительство начало переселение армян в Сирийскую пустыню, повлекшее гибель сотен тысяч человек. Несколько лет назад (уже после начала переговоров о вступлении Турции в ЕС) турецкое правительство приняло решение о реставрации шедевра средневекового армянского зодчества.

Дата открытия церкви неоднократно переносилась. Сначала хотели открыть церковь 24 апреля этого года, когда армянская диаспора отмечает день памяти жертв геноцида армян. Потом перенесли открытие на 11 апреля, что по старому календарю совпадает с тем же днем по новому стилю. В конце концов была выбрана более нейтральная дата — 29 марта.

Выступая с трибуны на торжественном открытии, Месроб II говорил правильные слова:

--Успешная реставрация — это явный знак того, что правительство уделяет внимание всем историческим памятникам, без дискриминации. Эти реставрационные работы являются также довольно позитивным развитием в турецко-армянских отношениях...

На окрестных горах еще лежал снег. На склоне одной из гор большими буквами было выложено на турецком: "Нация не может быть разделена". Я посмотрела на церковь. На двух колоннах — справа и слева от входа в храм — висели флаг Турции и портрет Ататюрка. Креста над церковью не было.

— Как же так? Какая же это церковь без креста? — спросила я у организаторов церемонии.

— Ну, теперь это будет музей, а музею крест не нужен.

История армянского вопроса Впервые армянский вопрос на официальном уровне возник после русско-турецкой войны 1877-1878 годов. После капитуляции Турции был заключен Сан-Стефанский договор, в котором рассматривалась и проблема безопасности армянского населения Османской империи. Однако под давлением Британии и Австро-Венгрии летом 1878 года Россия согласилась вывести свои войска из Западной (Турецкой) Армении. По данным армянских историков, в результате последовавших многочисленных погромов в 1894-1896 годах было уничтожено около 300 000 христиан: армян, ассирийцев и греков. В начале ХХ века к власти в Османской империи пришли младотурки. Началась новая волна погромов. Особенно они усилились с началом первой мировой войны. Турки, вступившие в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии, опасались армянского населения, симпатизировавшего России. 24 апреля 1915 года с санкции турецкого правительства по всей стране были арестованы и убиты сотни видных представителей армянской общины страны. В Стамбуле за ночь было арестовано 250 человек. С середины мая началась депортация армян в отдаленные приграничные районы Османской империи. Во время перехода через пустыню погибли сотни тысяч человек. Как утверждают армянские источники, в 1915-1923 годах в Турции было уничтожено 1,5 млн армян. В Турции признают гибель только 300 тысяч армян, утверждая, что число турок, погибших в столкновениях, было не меньше. Геноцид армян официально признали и осудили парламенты 16 стран мира (в том числе России, Швейцарии, Швеции, Италии, Франции, Германии, Бельгии, Канады), подкомиссия ООН по правам человека, Европейский парламент, комитет по иностранным делам палаты представителей конгресса США. Признание геноцида армян — одно из условий приема Турции в Евросоюз.

"Турки понимают, что националистическую идею трудно продать" О жизни армянской общины в Турции и о том, какие изменения произошли в турецком обществе после убийства Гранта Динка, обозревателю "Власти" Наргиз Асадовой рассказал нынешний главный редактор газеты "Агос" Этен Махчупян. — Что изменилось после гибели Гранта Динка? — С одной стороны, популярность газеты выросла. Спецвыпуск, полностью посвященный Гранту, мы продали в количестве 25 тыс. экземпляров, хотя обычный тираж газеты не превышал 7 тыс. С другой стороны, активизировались националисты. Мы получаем множество угроз через интернет. — Чем Грант Динк занимался в последнее время? — Он уже почти не занимался газетой. Он ездил по всему миру и устанавливал связи между армянской диаспорой и Арменией, между армянами и турецким правительством. Он стал в большей степени политиком, чем журналистом. Газета была лишь инструментом. — Как вы думаете, в чем причина убийства Динка? — Если после выборов в мае этого года нынешнее правительство сохранится, возможно, у нас пройдут такие реформы, что бюрократам будет очень тяжело вести себя так, как они ведут себя сегодня. Однако существует сопротивление внутри правительства и государства в целом, которое совпадает с настроениями части населения, считающей, что эти реформы навязаны Западом и Евросоюзом. Эти люди выступают против того, чтобы Эрдоган стал президентом Турции, против того, чтобы его партия победила на выборах. И у них в руках не так много ресурсов для противостояния. Что они могут сделать? Манипулировать обществом, СМИ. Вот почему они убивают людей. Это происходило в Турции довольно часто. И если бы на похороны Гранта Динка не пришло более 100 тыс. человек, возможно, количество убийств в Турции было бы больше. Если бы люди не вышли на улицы, убийство одного человека не имело бы большого значения. Сейчас понятно, что ты не сможешь многого добиться, убивая людей. — Вы действительно считаете, что Эрдоган и его партия — это та сила, которая сделает Турцию более демократичной, более европейской страной? — Да. Общество изменяется под воздействием реформ, которые проводит партия Эрдогана. Это единственная партия, которая реально что-то делает для общества. — Недавно глава МИД Турции Абдулла Гюль заявил, что статья 301 "Об оскорблении турецкой идентичности" (статья, которая дает право, например, привлечь к суду человека, признающего геноцид армян.— "Власть") должна быть изъята из законодательства. Вы верите, что турецкое правительство это сделает? — Они должны это сделать. Правящие элиты, по крайней мере, правительство хочет этого. ЕС оказывает давление на Турцию, чтобы правительство отменило эту статью. Но власти опасаются, что это может вызвать усиление националистов, и не хотят рисковать перед выборами. Но после выборов статья 301 будет отменена. С другой стороны, ментальность турецкой юстиции не помогает сделать Турцию демократичной. Если вы хотите кого-то посадить, оказать давление, в турецком законодательстве есть масса инструментов для этого. — Можно ли назвать турецкое общество националистическим? — Я не думаю, что национализм в Турции очень силен. Националистическую атмосферу создают война США в Ираке, палестино-израильский конфликт. Люди слышат обо всех этих ужасах и говорят: "Хватит, я теперь националист". Но когда дело доходит до голосования, граждане Турции голосуют не как националисты. Все националистические демонстрации не собирают больше 1-2 тыс. человек. Турки понимают, что националистическую идею трудно продать, если ты хочешь участвовать в глобализации, в европеизации. Турки хотят иметь все блага западного мира, они хотят ездить в Европу, посылать на учебу своих детей в европейские страны. Поэтому, если вы задаете философские вопросы, ответы будут националистическими. Но если вы перейдете в область социологии: "Как ты видишь отношения в семье? Где бы хотел учиться?" — вы больше не услышите ноток национализма, вы увидите абсолютную прагматичность. Люди устали от системы, которая существует в Турции.