гастроли театр
В рамках проекта "Другой театр" Французского культурного центра в России гастролирует Театр дю Фюст. В Москве его выступления прошли на сцене Театрального центра на Страстном. РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ смотрел на французских кукольников, а думал о наших.
Спектакля "Пересечения", который руководитель театра, знаменитая во Франции режиссер и художник театра кукол Эмили Валантен, привезла в Россию, на самом деле не существует. Как объяснил директор Французского культурного центра Доминик Жамбон, он давно хотел привезти в Россию именитую кукольницу — может быть, с тех пор как увидел на Авиньонском фестивале ее спектакль "Сид", который игрался куклами, сделанными изо льда и длился ровно столько, сколько фигурки оплывали и таяли прямо на глазах зрителей. Однако спектакля, который бы соответствовал бы возможностям гастролей, не находилось — и госпожа Валантен сделала специально для поездки по российским городам этот дайджест, состоящий из отрывков ее постановок разных лет.
Сама она назвала этот сценический сборник "антологией непочтительных авторов" — в таковые попали не только Даниил Хармс и Хайнер Мюллер, но и вроде бы бронзово-классичные Лафонтен и Корнель. Спектакль состоит из кукольных новелл, парадоксальных и изящных, некоторые из которых склоняются к философским притчам — как, например, встреча на узкой дорожке двух аллегорий, Морального принципа и Материальной заинтересованности, другие — к фривольным или замешанным на черном юморе историям. Спектакль не тяготеет к комедии или бездумному развлечению, но зато наполнен элегантной иронией и ненавязчивой философичностью.
Сделано все вроде бы очень просто. Походная кукольная ширма, небольшие куклы — они же из разных спектаклей, так что одни намеренно грубоваты, точно народные деревянные куклы, другие, напротив, весьма затейливы — да два человека, сама Эмили Валантен и Жан Склавис. Однако есть в этой импровизированной сценической истории и формальный, чисто театральный сюжет — преображение самого зрелища. Спектакль "Пересечения" начинается почти как незатейливый домашний кукольный театр: простая, грубоватая ширма из темной ткани да две куклы, ведущие, впрочем, игривый и парадоксальный диалог об уме и глупости. Но постепенно сцена меняется, ширма словно распадается и оголяется. А диалог из пьесы Корнеля ведут две изощренно-ломкие куклы — белые маленькие головки, словно от классических статуй, посажены на длинные "тела", которыми служат куски материи; эти странные существа причудливо вьются друг вокруг друга в любовной схватке не на жизнь, а на смерть, и под ними образуется бездна — ширма превращается к этому времени в металлический остов, похожий на скелет какого-то доисторического животного.
К Хармсу, которым заканчивается спектакль, театр приходит уже как полная абстракция: эпизод разыгрывают геометрические фигуры — шар, куб и треугольник, напоминающие об искусстве авангарда. И театральные опоры кажутся уже совсем хрупкими, и за всем этим милым театром вдруг проступает настоящая трагическая бездна. А Эмили Валантен и Жан Склавис отлично управляются со столь разными куклами, их мастерство надежно "поддерживает" хрупкий и впечатляющий замысел этих "Пересечений".
Особенно радостно (и печально тоже) смотреть на этот спектакль после недавно закончившейся "Золотой маски", соответствующая номинация которой обнаружила довольно унылую картину отечественного кукольного театра. Во-первых, ни один из трех спектаклей не был чисто кукольным — это были постановки, где люди просто прибегали к помощи кукол, чтобы рассказать ту или иную историю. Видимо, у нас считается, что работать куклами сегодня уже слишком старомодно. Во-вторых, наш театр слишком часто ограничивается, судя по спектаклям, признанным "Маской" лучшими, милыми сказками для детей, то есть добровольно загоняет себя обратно в резервацию утренников и в эстетику "домашних радостей". Трудно представить себе любой из этих спектаклей на серьезном театральном смотре. А Эмили Валантен, попадая на них, наверняка в два счета обставляет большинство драматических спектаклей. А ведь она со своим Театром дю Фюст во Франции не одна такая.