"Первозданное"
В Африке, а точнее в озере Танганьика, что в Бурунди, живет шестиметровый крокодил по прозвищу Густав, который весит целую тонну и уже слопал больше сотни здешних аборигенов. Авторы "Первозданного" раздули эту цифру в три раза и отправили на поиски гигантского пресмыкающегося серийного убийцы команду самовлюбленных американских телевизионщиков из Нью-Йорка, решивших сделать репортаж в духе National Geographic с привкусом сенсационного журналистского расследования. Амбициозные американцы не просто хотят запечатлеть крокодила на пленку, бери выше — собираются словить его, используя высокотехнологичное оборудование и местную неквалифицированную рабочую силу (в определенном смысле — в качестве своеобразной наживки для людоеда). Дальнейшее развитие событий спрогнозировать несложно: так уж повелось со времен "Челюстей" Стивена Спилберга, что кровожадное чудовище, в данном случае хладнокровный крокодил Густав, оказывается намного умнее всех членов экспедиции вместе взятых и начинает лакомиться ими в порядке их актерской важности. Разбавляет сие ожидаемое крокодилье застолье разве что тема гражданской войны, бушующей в Бурунди между двумя племенами: вместо того чтобы снимать на пленку крокодила, афроамериканский оператор из Нью-Йорка (Орландо Джонс) документирует кровавую расправу военных над местными жителями, подбавляя масла политкорректности в пламя традиционной для фильмов ужасов интриги. Совесть "белого человека" и "гражданина США" не позволит героям оставить преступление против мирного населения безнаказанным: теперь они должны победить крокодила не просто для того, чтобы выжить, но чтобы доложить в Гаагский трибунал правду. Несмотря на то что режиссер Майкл Кейтлман свято следует штампам триллера, временами и он отличается оригинальностью. Поскольку негры в его фильме гибнут не только первыми, но и вторыми, и третьими, униженный и оскорбленный статус чернокожего утверждается с помощью героя-оператора, который в африканской глуши прекращает бубнить о расизме и начинает грезить о славных временах рабства, мечтая вернуться в свое североамериканское гетто.