премьера театр
В петербургском Театре имени В. Ф. Комиссаржевской хорошо известный в России болгарский режиссер Александр Морфов, совмещающий посты главного приглашенного режиссера Комиссаржевки и главного режиссера софийского Национального театра имени Ивана Вазова, поставил спектакль по комедии Шекспира "Сон в летнюю ночь". Смотрела ЕЛЕНА Ъ-ГЕРУСОВА.
Без малого десять лет назад Александр Морфов выпустил на сцене Комиссаржевки шекспировскую "Бурю" — энергичный, изобретательный, остроумный до хулиганства и вместе с тем тонкий философский спектакль о великой силе фантазии. "Буря" долгое время считалась лучшим спектаклем Комиссаржевки, остается в репертуаре и сейчас. В таких обстоятельствах премьера "Сна в летнюю ночь" ожидалась особо.
Спектакль начинается, когда первые зрители еще только входят в зал. По партеру во фраке с чашечкой чая бродит актер Александр Ронис и рассказывает всякие благоглупости вроде того, что Вера Федоровна Комиссаржевская любила такой же зеленый чай. При постановке "Сна" театр к переводу Татьяны Щепкиной-Куперник присоединил немало собственного текста. Александр Ронис играет в "Сне" не только Филострата, распорядителя увеселений при дворе Тезея, но и, что неожиданно, Пэка. В спектакле эти роли кажутся зеркальными. Обычно волшебного плута играют резвые травести. В Комиссаржевке он похож на мажордома Оберона. И если Филострат следит за порядком, то Пэк устраивает неразбериху.
Художник по костюмам Ника Велегжанинова и сценограф Тино Светозарев вполне справились с тем, чтобы представители волшебного мира отличались от прочих и не впали при этом ни в тюзовскую иллюстративность, ни в балетную романтику. В кроссовочки Феи (Александра Сыдорук) догадались вшить невидимые колесики, и она волшебно скользит по сцене на пятках. Царица эльфов и фей Титания переругивается с Обероном с высоты звездного неба, вернее, с висящей над сценой без всяких видимых опор ротонды, окруженной множеством мерцающих синим светом лампочек. В "Сне в летнюю ночь" актеры, занятые в ролях Титании и Оберона, как правило, исполняют также роли Тезея и Ипполиты. Эти пары в пьесе не встречаются — обе четы царственные, что прежде было немаловажно по части соответствия амплуа. В Комиссаржевке традицию нарушать не стали, а даже объединили героев Александра Большакова и Ольги Ариковой темой жестокой страсти. Ипполита и Тезей постоянно заваливают друг друга на пол. А Оберон хладнокровно душит (чего у Шекспира нет) отобранного у Титании великовозрастного пажа в короткой тунике.
Если верить пресс-релизу, то в этом спектакле Александр Морфов исследует "материю и магию любви" и даже предъявляет "философию, анатомию и арифметику" этого чувства. Это преувеличение. Хотя и представлены целых четыре пары влюбленных. Разругавшиеся боги, страстный афинский князь со своей необузданной невестой-амазонкой. Трогательный Лизандр в рэперских штанах (Родион Приходько) и резкая в манерах, но невинная Гермия (Анна Вартанян). Расслабленно элегантный Деметрий (Евгений Иванов) и хорошенькая нимфетка Елена (Евгения Игумнова). Но спектакль не про них.
В центре внимания оказалась дурацкая бригада афинских ремесленников, репетирующих к бракосочетанию герцога "Драматическую комедию с элементами трагедии о любви и весьма жестокой кончине Пирама и Фисбы". У них гораздо больше текста, чем это предусмотрено Шекспиром, у них новые имена, а режиссер Питер Пень, отлично сыгранный Сергеем Бызгу, даже заполучил в лице отменно владеющей драматической эксцентрикой Маргариты Бычковой супругу Мери Пень, в пьесе отсутствующую.
Каждый участник этой клоунской бригады, без преувеличения, великолепен. Составившие ее Ник Пузо (эту роль в очередь играют Денис Пьянов и Александр Баргман), Джоузеф Тухля (Анатолий Горин), Фрэнк Пискун (Иван Васильев), Том Штопор (Владимир Крылов), Джон Перцел (Артур Мкртчян) и бессловесный, загримированный огромным негром Робер Баклажан (Егор Бакулин) каждый заслуживает отдельных комплиментов. А все вместе они могли бы дать мастер-класс ансамблевости игры. Их гэги и шутки иногда полны самоиронии, иногда просто грубы, но работают, даже когда Пень в десятый раз просит выпивоху Штопора величать его "не литр — а мэтр". И когда обращенный в человека Пузо прощается со своей бывшей ослиной половиной, а та в ответ издает звук, на который только и способна задница. Неудивительно, что в финале "Сна" зрители не столько радуются счастливому соединению влюбленных, сколько сочувствуют актерам. Блистательные пары в одинаковых свадебных смокингах и кринолинах оказываются более чем равнодушны к приготовленному для них спектаклю. В увлечении друг другом, светской болтовней и шампанским они самодовольно удаляются, едва начав смотреть трагедию "Пирам и Фисба".
"Сон в летнюю ночь" действительно вышел спектаклем о любви. К театру. Об актерах, не замечающих насмешек высших сил и терпящих пренебрежение общества. Об увлечении театром, которое оказывается единственным сном, развеять которой невозможно, и единственным чувством, которое нельзя подменить. Жаль только, что сила этого очарования в спектакле Александра Морфова оказалась неполной — и именно потому, что группа актеров, возглавленная Сергеем Бызгу, и впрямь переиграла влюбленных и волшебников.