литература
Издательство "Фолио" готовит к выходу очередное биографическое сочинение Юрия Андруховича "Тайна. Вместо романа". В объяснения, почему главный украинский прозаик так и не написал новый роман, вникала ЕЛЕНА РЫБАКОВА.
Новую книгу Юрия Андруховича активно ждали еще осенью прошлого года на форуме книгоиздателей во Львове. Точнее, ждали не книгу, а именно роман — жанр, идеально приспособленный для того, чтобы писатель объяснял своему народу все, что с ним, народом, происходит. На форуме господин Андрухович действительно появился, причем сразу с двумя новинками, но ни одна из них не была романом и вообще не имела отношения к жанру фикшн. Сборник эссе разных лет и антологию переводов из американских поэтов (см. Ъ от 11 октября 2006 года) большинство тогда так и восприняли — как отсрочку перед новой большой книгой, в которой национальный писатель номер один и без пяти минут нобелевский лауреат скажет наконец всем нам что-нибудь такое, без чего дальше существовать категорически невозможно.
Теперь, когда дождались, понятно, что новая книга — не просто очередная отсрочка. Скорее всего, писателю Андруховичу действительно нечего сказать своему народу, по крайней мере, сейчас. В таких ситуациях литературные люди обычно и занимаются переводами, предисловиями и упорядочиванием собственной биографии. То есть вместо того чтобы говорить о нас, говорят о себе — эта подмена как раз и называется "вместо романа".
Внешне событийная канва книги выглядит как беседа с воображаемым интервьюером, якобы влюбленным в творчество Андруховича и готовым страницами цитировать его стихи и прозу. Мистификация довольно неуклюжая (зашифрованная анаграмма alter ego в имени немецкого журналиста Эгона Альта) и вдобавок еще весьма амбициозная — слишком очевидна параллель с томами разговоров Соломона Волкова с Иосифом Бродским. Хотя метит Юрий Андрухович на самом деле еще дальше — ни много ни мало обзавестись персональным Мефистофелем, вырастить собственного беса-провокатора, чтобы с его помощью произвести ревизию своей жизни (популярный в новейшей литературе ход, стоит вспомнить хотя бы "Косметику врага" Амели Нотомб). Здесь как раз и выходит наружу фальшь: никакими провокациями вымышленный Эгон Альт не занимается, ни о чем таком, что реального Андруховича может взорвать, не спрашивает. Остаются дела чисто технические — отработать роль сюжетной мотивировки плюс в нужный момент выдать цитату (из Андруховича, кого же еще), которую самому автобиографическому персонажу вплести в текст вроде неловко.
Все остальное в общем предсказуемо и особыми откровениями читателю не грозит. Никакого ощущения, что у тебя в руках биография поэта — скорее обычного галицкого мещанина, который тихо-мирно живет своими маленькими семейными радостями, по старинке ненавидит всех неместных и натужно пытается шутить о какой-то "Судьбе челавека" с "Хаждением по мукам". На писателя, то есть страдальца за народ, тоже не тянет — какой это, господа шведские академики, выразитель народного духа может бросить мимоходом: "самая отсталая часть рабочего класса, по Ленину, это шахтеры, и в этом я с ним полностью согласен". Тем более удивляться нечего, когда биографическому персонажу приходится отвечать на вопрос о самом приятном вспоминании детства — что же может быть для украинского писателя, пусть и десятилетнего, слаще, чем пересекать границу и менять родные пейзажи на какой-нибудь Нюрнберг или Прагу?
Из сугубо биографического в книге самое интересное не история "Бу-Ба-Бу" или "Московиады", а страницы об армии и разных этапах сексуального опыта — единственные точки, где Андруховичу удается все же хоть немного побыть писателем, то есть, говоря о чем-то, сказать сразу и о многом другом. Например, превратить всю свою подростковую озабоченность делами физиологии в метафору украинской независимости. Которая Юрия Андруховича волнует все-таки значительно меньше, чем он сам — в детской коляске, в заграничной аудитории и перед своими читателями в день выхода книги.