пафос
В галереях "Ателье 'Карась'" и "Совиарт" работы разных лет и жанров представил киевлянин Петр Бевза. Масштабная экспозиция получилась о том, как может фальшивить хороший художник, когда пытается говорить сразу обо всем обветшалым художественным языком.
Очередная выставка Петра Бевзы задумана в формате, не совсем привычном для киевских галерей. Дело даже не в том, что задействованы сразу две площадки: экстравагантности в таком ходе меньше, чем может показаться. Точнее, и идея разместить экспозицию в двух соседних галереях — сама по себе тоже полноправный элемент концепции. Такой же, как желание представить одновременно разные искусства (живопись, фотографию и ленд-арт) и разные жанры (картины Петра Бевзы претендуют на то, чтобы быть одновременно портретами и пейзажами, то есть портретами и пейзажами особого рода). Все вместе читается как довольно внятная попытка создать экспозицию не по хронологическому или жанровому принципу, а выстроить ее как музыкальный текст — на внутренних соответствиях и перекличках.
При всей любви к техническим новинкам и самым современным визуальным жанрам (без Петра Бевзы в последние несколько лет не обходится ни один статусный фестиваль ленд-арта, причем не только украинский) художник все-таки опоздал родиться добрых лет на сто. По мироощущению и художественному языку Петр Бевза — классический современник Макса Волошина и Александра Блока. Мыслит он, точно как братья-символисты, категориями нераздельности и неслиянности — все может отразиться во всем, любые объекты творец способен зарифмовать на полотне или на снимке, и дело только в том, чтобы обладать интуицией, позволяющей сводить вещи совсем уж разнородные.
Идеальный пример в этом смысле — живописный цикл посвящений, разместившийся в галерее "Ателье 'Карась'". По существу это, конечно, пейзажи, более того, при некотором напряжении можно даже опознать на картинах Коктебель и его окрестности, к которым у Петра Бевзы не первый год вполне понятная слабость (все эти горы и холмы с поэтическими татарскими названиями почитатели художника помнят еще по серии "Теодозии", выставлявшейся около пяти лет назад). Но не только пейзажи: вся соль цикла в том, чтобы изображение вполне конкретной местности сделать еще и портретом, хотя бы условным. Так появляются гора-Марк Шагал и гора-Марко Гейко (киевский художник, приятель Петра Бевзы), холм-дедушка и укутанная туманом низина-мама. С мифологическим пластом все ясно — чтобы сказать о связи всего со всем, искусство за тысячелетия не придумало ничего более емкого, чем фольклорная параллель тела с землей. Зато все остальное слишком сомнительно: стоит интуиции дать сбой и связать какой-нибудь следующий холм не с тем именем, и вся конструкция развалится, как карточный домик. А вместе с ней, само собой, полиняет и пафос, с которым, как положено человеку символистской закваски, Петр Бевза берется рассуждать о соответствиях и всеединстве.
Тот же принцип и в композиции фоторабот из "Украинизмов", выставленных в "Совиарте". По замыслу это гигантская азбука пейзажей, букв, философем, поэтических строчек классиков, национальных типажей — для полноты картины не хватает, кажется, только каббалических символов. Задумано как грандиозный каталог, а получилась грандиозная профанация — и все из-за того же произвола, с каким связаны между собой атомы этой системы. Здесь у Петра Бевзы, кажется, главный прокол: современная публика не нуждается ни в каталогах, ни в пророках-художниках с их манией загрузить каждого информацией о каких-то мистических соответствиях. Заумники-символисты говорили на языке своего времени, и именно поэтому сказали так много. Зато те, кто пытается их язык реанимировать, сами обрекают себя на немоту. За Петра Бевзу, между прочим, обидно — художник ведь на самом деле хороший, только философ слишком натужный и стилизатор незадачливый.