В Токио вчера было объявлено о самороспуске российско-японского Совета мудрецов, который не смог подготовить почву для компромисса в территориальном споре между двумя странами. Его ликвидация означает не только отсутствие прогресса на переговорах, но и смену тактики правительства Японии: с начала года оно создало новый канал конфиденциального диалога с Москвой и пытается подтолкнуть ее к решению по Южным Курилам. С подробностями — корреспондент ИТАР-ТАСС в Токио ВАСИЛИЙ ГОЛОВНИН, специально для Ъ.
Дзюдоист, женщина-космонавт и кавалер ордена Дружбы
О кончине Совета мудрецов сообщил его японский сопредседатель, бывший премьер и кавалер российского ордена Дружбы Иосиро Мори. Подводя итоги работы совета на состоявшемся в Токио форуме "Перспективы российско-японских отношений в Азиатско-Тихоокеанском регионе в условиях глобализации", господин Мори упомянул вялотекущий диалог между молодыми депутатами японского парламента и российской Госдумы, контакты по линии энергетического сотрудничества, а также обсуждение вопроса о смягчении визового режима. Однако все эти скромные успехи были бы достигнуты и без структуры, которую с японской стороны возглавлял кавалер ордена Дружбы.
Как пояснил экс-премьер, "мы сочли целесообразным распустить Совет мудрецов и интегрировать его в другие структуры". В качестве примера господин Мори привел упомянутый выше Российско-японский форум с длинным названием. Однако он явно не может быть ни заменой, ни подобием ликвидированного совета, который был задуман как голос лучших представителей общественности двух стран.
Решение отобрать "мудрецов" для выработки рекомендаций лидерам России и Японии было принято 20 октября 2003 года на встрече в Бангкоке президента Владимира Путина и премьера Дзюнъитиро Коидзуми. Из таиландской столицы телефонным звонком подняли с постели мэра Москвы Юрия Лужкова и сообщили ему о назначении на пост российского сопредседателя совета.
Каждая страна дала по семь мудрецов: от России в их число, например, вошли первая женщина-космонавт Валентина Терешкова, ректор МГУ Виктор Садовничий, президент "Роснефти" Сергей Богданчиков. От Японии были, в частности, олимпийский чемпион по дзюдо Ясухиро Ямасита (расчет на спортивные пристрастия Владимира Путина), президент совета директоров компании Toyota Хироси Окуда, а также профессора, сделавшие имя в Токио на изучении бывшего СССР.
Расчеты японцев были очевидны: они по каким-то причинам считали, что президент Путин в глубине души готов на серьезные шаги по Южным Курилам. Некоторые стратеги в Токио надеялись, что формула договоренности будет найдена на тихих конфиденциальных переговорах, а обнародуют ее через самых авторитетных представителей общественности двух стран.
Мастер закулисных контактов
Однако работа совета не заладилась с самого начала. Москва потеряла интерес к этой теме после того, как Токио проигнорировал предложение президента Путина решить вопрос на базе декларации 1956 года, где СССР пообещал передать соседям меньшую часть Южных Курил — но только после подписания мирного договора и в качестве окончательной уступки. Японский премьер Коидзуми тоже понял, что на этом направлении очков не наберешь, и фактически прекратил диалог об островах.
Совет оказался в подвешенном состоянии, и уже после первого заседания в Москве 14 апреля 2004 года российские мудрецы стали раздражаться по поводу того, что партнеры не желают говорить ни о чем, кроме "территорий". Вторую встречу несколько раз переносили и с трудом провели в Токио в феврале 2005 года, где утвердили четыре странички "рекомендаций лидерам двух стран" — округлых формулировок и констатации очевидных фактов. Последняя встреча состоялась в марте прошлого года в подмосковной Барвихе — и деятельность совета на этом тихо сошла на нет.
Пришедшее к власти в сентябре прошлого года новое правительство Японии во главе с премьером Синдзо Абэ несравнимо больше предыдущего интересуется развитием отношений с Россией. Задающие в нем тон молодые неоконсерваторы считают, что Москва нужна Токио и для сдерживания Китая, и для гарантий энергетической безопасности. В японской элите идет интенсивная дискуссия о пределах компромисса по Южным Курилам, без которого, как там полагают, подлинное сближение с соседом невозможно. Проявлением этих раздумий стали, в частности, заявления в парламенте главы МИДа Таро Асо, который неожиданно сообщил о возможности раздела спорных территорий пополам.
В этих условиях для токийских неоконсерваторов неприемлемой оказалась ставка на Совет мудрецов как на некий голос общественности: они отдают себе отчет в том, что публика в Японии зациклена на лозунге "верните все северные территории" и изменить такой настрой можно только усилиями сверху, на основе договоренности о компромиссе. Ради этого в бой было брошено новое оружие — первый замглавы МИД Японии Сиотаро Яти. Он считается одним из самых умелых дипломатов своей страны и непревзойденным мастером закулисных контактов.
Отойти от "крайних позиций"
Накануне и во время встречи Владимира Путина и Синдзо Абэ в Ханое в ноябре прошлого года японцы предложили начать так называемый стратегический диалог между двумя странами на уровне первых заместителей глав МИДов. Предполагалось превратить его в канал конфиденциального обсуждения путей решения территориального вопроса. Москва сразу почувствовала подвох и стала настаивать на обсуждении в рамках этой структуры только общих международных проблем. Именно в такой тональности и прошел первый раунд стратегического диалога в Москве 24 января нынешнего года — первый заместитель МИД РФ Андрей Денисов заранее сказал, что для дискуссий о Южных Курилах у двух стран есть другие механизмы. Однако японцы намерены до конца использовать возможности господина Яти — они уже дали понять, что хотели бы в нынешнем году провести еще несколько встреч в рамках стратегического диалога. Речь идет также о конфиденциальных переговорах специальных уполномоченных лиц по проблеме мирного договора, на которых в последнее время настаивает Токио.
В феврале вместе с российским премьером Михаилом Фрадковым Японию посетил курирующий Азию замглавы МИД РФ Александр Лосюков. По данным Ъ, он имел встречу с Сиотаро Яти, который со ссылкой на премьера Абэ призвал к отходу от "крайних позиций". Как сообщается, японская сторона предложила, что Токио отказывается от претензий на все Южные Курилы, а Москва не должна настаивать на решении по схеме декларации 1956 года. В ответ, по данным источников, японцам было заявлено, что "крайняя позиция" России заключалась бы в том, что она владеет всеми островами по праву. А вот признание готовности передать соседу в знак доброй воли меньшую часть Южных Курил после подписания мирного договора — это и есть предельный и пока скорее теоретический вариант компромисса. Впрочем, господин Яти напирал на то, что нужно готовить почву для сближения и "смелого политического решения", которое должны принять лидеры двух стран.
Короче, компромиссом пока не пахнет, но консультации решено продолжить. В МИД России, как сообщается, оценили то, что в Токио впервые стали вполне определенно отходить от требования "вернуть все северные территории".
При этом шансы на сближение по-прежнему невелики. Кабинет Синдзо Абэ не слишком популярен в своей стране — многие предрекают правящей Либерально-демократической партии неудачу на предстоящих в июле выборах в верхнюю палату парламента. Это может стоить главе правительства его кресла. Да и застарелый синдром "общенародной борьбы за северные территории" не дает Токио больших возможностей маневра на переговорах о Южных Курилах — не случайно все контакты господина Яти держатся в глубокой тайне.
С другой стороны, в Москве нет настроя на какие-либо уступки Японии по территориям. "По крайней мере до 2008 года об этом не надо даже вспоминать",— считает осведомленный российский источник. Однако в Токио не теряют надежды: в ходе недавних переговоров с Михаилом Фрадковым японское руководство попросило в течение года подготовить визиты в Токио главных претендентов на пост будущего президента РФ — первых вице-премьеров Дмитрия Медведева и Сергея Иванова. С боевым настроением в начале мая в Москву собирается и глава японского МИДа Таро Асо — один из главных сторонников идеи компромисса. Он все громче говорит о том, что с Россией надо идти к отношениям настоящего стратегического партнерства — конечно, на основе решения спора об островах.