Большая живопись в миниатюрных украшениях

Ассортимент изучала МАРИЯ Ъ-ХАЛИЗЕВА

Компания Frey Wille была основана в 1951 году в Вене художницей Михаэлой Фрей и поначалу называлась "Эмалевой мануфактурой Михаэлы Фрей" — собственно, эмалью эта марка и славится. Первые двадцать лет эта небольшая мастерская была мало кому известна за пределами Австрии. В 1970 году партнером госпожи Фрей стал финансист, экономист и бухгалтер Фридрих Вилле — и в компании задумались о маркетинге. В результате уже к середине 1990-х Frey Wille оформилась в крепкую марку с безупречной репутацией, сетью бутиков на трех континентах и собственным неповторимым стилем.

По аналогии с линиями fashion jewellery и casual jewellery, которые в избытке имеются у каждой ювелирной марки, изделия Frey Wille можно назвать art jewellery — интернациональная команда дизайнеров при создании узоров обильно цитирует и детально осмысливает творчество древних и великих. Сегодня Frey Wille выпускает одиннадцать тематических коллекций, и практически все они представлены в киевском бутике.

К самым известным коллекциям Frey Wille, безусловно, относятся оммажи знаменитым художникам — главному представителю венского сецессиона Густаву Климту, флористу-импрессионисту Клоду Моне и чешскому гению art nouveau Альфонсу Мухе. Еще две коллекции посвящены городам — декоративной Венеции и конструктивистскому Нью-Йорку. Не менее известны исторические коллекции марки — древнеегипетская, античная и посвященная искусству Великих Моголов. Украшения из этих коллекций выглядят дорого, сдержанно и буржуазно.

Если хочется чего-то повеселее, стоит присмотреться к линии Hommage a Hundertwasser, посвященной австрийскому абстракционисту и архитектору Фриденсрейху Хундертвассеру — большому мастеру по части рисования спиралей и постройки кривобоких домов. Оптимизмом пышут и две новейшие линии Frey Wille — Joie de Vivre с пестрым абстрактным орнаментом и Sphinx с изображением древнегреческого сфинкса, которое с 1990 года является логотипом марки.

В каждой коллекции представлены около двадцати украшений — цельные и застегивающиеся браслеты, часы, броши, кулоны и серьги. При этом каждое изделие представлено в двух вариантах — в желтой (ювелирный металл с напылением из 18-каратного золота) и белой (ювелирный металл с родиевым покрытием) оправах, а в мае появятся изделия в оправе с покрытием из 24-каратного золота. Кроме того, один и тот же узор может быть выполнен в двух цветовых гаммах. В каждой коллекции представлены и несколько предметов для мужчин — запонки, ручки, пряжки для ремня и зажимы для галстука с эмалевыми вставками. Ну и как всякий приличный ювелирный дом, в дополнение к каждой коллекции украшений Frey Wille выпускает шелковые шарфики, платки (большие карэ и маленькие "гавроши") и галстуки (кстати, один из них в этом году Леонардо Ди Каприо выбрал для церемонии вручения "Оскара").

Цены: от 390 грн. (платки) до 11000 грн. (часы)

С ним встретилась МАРИЯ Ъ-ХАЛИЗЕВА.

— В Киеве уже был бутик Frey Wille. Потом он превратился в небольшой корнер и в конце концов закрылся...

— Тогда у нас был украинский партнер, и все шло неплохо, но после "оранжевой революции" начали падать обороты. Кроме того, мы уже тогда хотели выйти на ваш рынок с собственным бутиком, потому что рынок был готов. Мы видим, как много украинцев приходят в наши магазины по всему миру.

— Вы планируете открытие бутиков в других городах Украины?

— У меня есть друг, который говорит, что Одесса — это город-мечта. Кроме того, мы рассматриваем возможность открытия в Днепропетровске и Донецке, а также второго магазина в Киеве.

— Кто и когда изобрел рецепт эмали Frey Wille? Меняется ли он со временем?

— Эмаль изготавливается по той же технологии, которую применяла Маргарита Фрай,— смесь стеклянной крошки и минеральных добавок плавится при температуре около 800 градусов. При этом на каждом последующем этапе нанесения эмали на металлическую пластину-основу температура немного снижается. Всего таких этапов около двадцати. Далее с помощью порошка из 24-каратного желтого или белого золота на основу вручную наносятся контуры рисунка. После этого рисунок раскрашивается — последовательно, цвет за цветом, наносятся слои цветной эмали. Затем следует финальный обжиг — золото контура и цветная эмаль сплавляются с базовым покрытием в несколько этапов. И, наконец, готовое изделие заключается в оправу. Эмаль — очень благородный материал, чрезвычайно приятный на ощупь. В схожей технике работали еще в древнем Египте — посмотрите на посмертную маску Тутанхамона с эмалевыми вставками кобальтового цвета. Процесс производства во многом проходит вручную, поэтому тиражи у наших изделий небольшие.

— Каков самый ответственный момент в изготовлении эмали?

— Технологии, безусловно, важны. Но еще важнее работа художников. После того как выбрана тема коллекции, начинается сбор информации в книгах и музеях. Наши художники выезжают туда, где были созданы те или иные произведения искусства. Потом — первые эскизы, долгий процесс доработки рисунка, который длится до тех пор, пока узор не начинает соответствовать стилистике художника и эпохи. После этого изготавливается прототип изделия из эмали. Подготовка к производству может затянуться до двух лет. Но мы никуда не спешим — мы доводим до совершенства каждую деталь.

— Каков процент брака? Как часто и из-за чего вещь не получается?

— Это практически непрогнозируемый процесс. Иногда приходится выбрасывать половину сделанного. Особенно это касается больших изделий. Например, широких браслетов Diva. Но это настолько фантастический процесс, что мы продолжаем рисковать и делать.

— Как возникла идея интерпретировать творчество знаменитых художников? По какому принципу отбираются эти художники?

— Сразу скажу: это придумал не я. Идея первой коллекции Hommage 30 лет назад пришла в голову президенту фонда Клода Моне — это была оригинальная идея для пропаганды его творчества. После успешной работы над Моне лондонский Музей Виктории и Альберта предложил нам поработать над Уильямом Моррисом — британским художником Викторианской эпохи. Четыре года мы пытались создать рисунки, в которых переплелись бы его творчество и стиль Фрай Вилль, но его живопись была слишком реалистична и бедна на декоративные элементы, поэтому в конце концов мы отказались от этой затеи. Мы вернулись к родной Австрии — к Климту и Хундертвассеру, которого попросили создать для нас авторские узоры, но он, к сожалею, умер. Мы художники, и для нас важно, чтобы импульс и энтузиазм шли от обеих сторон. Если же партнер видит только цифры, нам с ним делать нечего. Например, мы думали об Энди Уорхолле — он очень удобен для интерпретирования. Но представители его фонда не хотели совместного творчества — их интересовали только деньги. Последний автор, над которым мы работаем,— Альфонс Муха. Я очень хочу именно славянского художника, тем более что его работы красивы и декоративны. Сейчас мы занялись линией Joie de vivre, дизайн которой полностью создают наши художники. Это графическая ода жизни, чувствам, мыслям и впечатлениям, которыми они захотели поделиться.

— Трудно ли выбирать художников для оммажей?

— Это непросто. Мы несвободны в плане интерпретации чужих работ. Ведь существуют наследники художников или организации, которые имеют авторские права. По закону должно пройти более 70 лет после смерти автора, чтобы его творчество стало общим достоянием и с ним можно было работать свободно, без изнурительных переговоров с правообладателями и выплаты авторских отчислений. Можно, конечно, работать с фондами, но там тоже есть множество подводных камней. Например, руководство фонда Пабло Пикассо обращалось к нам с предложением создать коллекцию по мотивам его работ. Но эту идею не поддержали другие правообладатели, в частности дядя художника,— наследники Пикассо в ссоре, и согласия между ними нет. Кроме того, есть вопросы чисто художественные. Например, мне нравятся работы Казимира Малевича и Василия Кандинского, но я не могу сказать, насколько они удобны для интерпретирования,— нужно спросить у наших художников, смогут ли они создать нечто в его стиле.

— Есть ли привязка к модным тенденциям?

— Нам не нужно гнаться за трендами — у нас нет конкурентов, следовательно, мы вольны работать так, как нам нравится. Кроме того, мы создаем изделия очень небольшими партиями и хорошо знаем своих клиентов — их интересуют украшения с эмалью независимо от моды.

— Берет ли Frey Wille на себя просветительские функции?

— Я думаю, что Frey Wille просто отражает образованность и артистичность своих клиентов. Тяжело в этом смысле в США: там мало кто знает, кто такие Густав Климт и Альфонс Муха. Зато там очень живо воспринимают египетскую коллекцию, потому что видели статую сфинкса в фильме "Клеопатра".

— Как вашей эмали удается конкурировать с традиционными драгоценными камнями?

— Мы не участвуем в этой битве титанов. Наша продукция слишком специфична.

— Frey Wille делает украшения для Hermes. Насколько вы свободны в творчестве в этом случае? В чем отличие именных изделий Frey Wille от изделий для Hermes?

— Поначалу мы разрабатывали дизайн этих коллекций, и это было довольно тяжело — у наших домов разная философия, для Hermes все-таки важны тренды. Поэтому в какой-то момент мы отказались от разработки дизайна, и теперь работаем исключительно по эскизам Hermes. Кстати, в следующем году появится юбилейная коллекция, посвященная тридцатилетию нашего сотрудничества. В свое время мы работали с Yves Saint Laurent, Christian Dior, Paco Rabanne и Louis Feraud, но стабильные тесные контакты сложились именно с Hermes.

— Изделия Frey Wille удобно коллекционировать. Известны ли вам обладатели самых крупных коллекций?

— Специально мы этим не интересовались, но пару лет назад я познакомился с прекрасной женщиной, в квартире которой целая комната была посвящена Frey Wille. Кажется, у нее есть абсолютно все, что мы когда-либо выпускали.