побывала Екатерина Истомина
Сначала вы стоите спиной к Дворцу дожей, затем заходите в левую галерею на Сан-Марко, идете мимо облупленных витрин кафе Florian — оно считается самой старой кофейней в Европе, существует с 1720 года, и здесь разрешали пить кофе и играть музыку даже тогда, когда Венеция была занята австрийцами. Потом выходите из галереи и попадаете в арку, ведущую ко входу в венецианский бутик Chanel, чьи витрины сверкают сезонными вариациями сумки "2.55". Но этот бутик сегодня вы минуете, как минуете и магазины Louis Vuitton и Hermes, потом вам нужно будет повернуть направо, в ближайший переулок, и через минуту вы заметите вывеску "Codognato" и две старые витрины.
Расшаркайтесь немного перед этим торжественным мраморным крыльцом — за дверью сидит ювелирный апостол Венеции. А ювелирная марка Codognato — это такой же символ Венеции, как карнавал или театр La Fenice, все остальные символы города будут либо постарше, либо поновее. Аттилио Кодоньято — это ювелир и нынешний глава семейного дома Codognato — любезно согласился принять нас в своем салоне.
"Адрес магазина и ателье никогда не менялся. Мой прадед Симеоне Кодоньято основал в этом доме мастерскую и открыл магазин в 1866 году,— рассказывает Аттилио Кодоньято.— Мы можем считать себя самой старой венецианской ювелирной маркой из живущих ныне, компанией, которая все эти годы не прекращала работы". Хотя Аттилио Кодоньято говорит, что это место знало как мрачные, так и светлые дни.
К мрачным годам Аттилио Кодоньято относит, например, 1966-й, когда в ноябре "высокая вода" (aqua alta, водная гроза Венеции) поднялась столь высоко, что затопила привычно не только Сан-Марко, но и первые этажи всех близлежащих домов. "В наш магазин было невозможно зайти, деревянные инструменты и бумаги, счета, эскизы плавали в воде, мы приводили все в порядок несколько месяцев, многие эскизы так и не удалось восстановить",— вспоминает ювелир.
Из счастливых дней для Codognato сеньор Кодоньято называет день первого кинофестиваля в Венеции. "Я тогда не родился, это было в 1932-м, а я родился в 1938-м, но мой отец Марио, внук Симеоне Кодоньято, рассказывал мне, какой это был праздник для нашего города. Многие звезды взяли напрокат наши золотые украшения, желая этим выразить свою признательность всей Венеции",— говорит Кодоньято.
Он также рассказывает мне, что, в свою очередь, его отцу Марио его дед, которого также звали Аттилио, рассказывал о первой биеннале, прошедшей в 1895 году, о том, что украшения и предметы Codognato также принимали участие в выставке.
Здесь была Шанель — она приходила с Дягилевым и подругой Мисей Серт примерять и покупать украшения Codognato. Особенно Шанель нравились крупные золотые кольца с вставленными в них крупными, неровными кабошонами полудрагоценных камней, а также древние камеи, оправленные в золотые овальные рамы. Здесь был Жан Кокто — тот приходил за предметами для письменного стола и за украшениями. Особенно ему нравились крохотные мавры, сделанные из мрамора и оникса, со сложно закрученными золотыми тюрбанами, увенчанными драгоценными камнями. Основатель компании Симеоне Кодоньято принимал в этом магазине Огюста Ренуара и Эдуарда Мане. А уже значительно позже здесь побывали Орсон Уэллс, Сильвана Мангано, Грейс Келли, Мария Феликс, Энди Уорхол и Джеки Кеннеди. Последняя, уже будучи, впрочем, миссис Онасис, купила маленького мавритенка — брошь, которую тут же прикрепила к жакету.
Одним из самых верных поклонников Codognato был Лукино Висконти, редкий знаток исторического костюма и ювелирных украшений. В картине "Смерть в Венеции" были задействованы интерьеры магазина и украшения Codognato.
Действительно, считается, что Codognato выражает ювелирный стиль всей Венеции. Чем именно? Во-первых, это барокко и все барочные символы — завивающиеся змеи, таинственные "полуслепые" камеи, кресты и переосмысленная, наполненная новым воздухом готическая символика — химеры, горгульи, черепа с костями, эти вещи "memento mori", знаки вечно умирающей Венеции. Во-вторых, маски — опять в виде камей или знаменитых головок мавров, выточенных из камня. Немаловажно, что все украшения и предметы для стола и кабинета (рамки для фотографий, подсвечники, пресс-папье) выглядят патинированными — либо они сами давно состарились, либо их состарили нарочно. Это украшения из прошлого.
И в этом прошлом — выскользнувшим давным-давно из руки le passe — кроется еще важный момент для понимания вещей Codognato. Это тот взгляд, дискурс, которым уже видели некогда эти же украшения Пруст, Томас Манн или значительно менее чувствительный и талантливый Габриэле д`Аннунцио. Взгляд на прошлое, на предметы свернувшегося кольцом, как золотая чешуйчатая змея, времени, "утраченного времени". Утраченного, но еще немного возможного — для разглядывания в некоторых деталях — прошлого. Это такая символическая археология — ведь мы сегодня видим эти предметы уже через взгляды Пруста или Томаса Манна с Висконти.
"А вы были на Сан-Микеле, на кладбище? — спрашивает меня Аттилио Кодоньято.— Там лежит вся моя семья, интересно, что все как-то рядом лежат — и ваши русские, Дягилев, Стравинский, который приезжал к нам из Нью-Йорка когда-то, и вся моя венецианская семья". Я знаю — несколько могил в псевдоготическом духе с суровой вязью "Codognato", недалеко от того русско-греческого участка, где лежат Дягилев, Игорь и Вера Стравинские.
"Самонадеянно с моей стороны спрашивать вас, хотите ли вы увидеть когда-нибудь Москву?" — задаю я последний вопрос. "У меня есть русские клиенты, почти все живут либо в Лондоне, либо в Калифорнии. Они приезжают ко мне специально, как это сделал Том Форд, он приехал попросить меня, чтобы я сделал что-нибудь для его нового бутика в Нью-Йорке",— ответил сеньор Аттилио Кодоньято. Он ушел от ответа.
У Аттилио Кодоньято, ювелира из Венеции, обязательно бывают, если знают, как попасть, а если не знают, то что-то слышали и очень хотят зайти к нему. Приобщиться, стать членом этого тайного масонского ордена клиентов Codognato. Вот пример: поздним вечером следующего дня мы ужинали в районе Кастелло с президентом и генеральным директором CEO Zenith Тьерри Натафом, модником с большим опытом. Разговор с общих тем логично перешел на часы, а потом на ювелирные украшения: говорили о последней коллекции Виктуар де Кастельян, представленной накануне в Париже в Тюильри (рассказ о коллекции Belladone Island de Dior Joaillerie — в следующем номере "Коммерсантъ-Weekend"). Потом Тьерри Натаф спросил: "А ты была у Кодоньято, это знаменитейший в Венеции человек, ювелир?" Я сказала, что имела истинную честь быть принятой синьором Аттилио накануне. "Где, где же сидит этот великий человек и как я могу его найти?" — закричал на всю остерию Тьерри Натаф. "Вы встаете спиной к Дворцу дожей, затем заходите в левую галерею, идете мимо облупленных витрин кафе Florian..." — ответила я.
Дальше вы уже теперь знаете, как идти.