Русский с китайцем... навек! Но кто?
Мысль о том, что "Россия и Китай обречены на сотрудничество", сегодня кажется такой же банальной, как и фраза "Волга впадает в Каспийское море". В самом деле, не враждовать же нам. А если дружить — то как? И против кого?
Весной 1996 года президент России Борис Ельцин прибыл с визитом в Китай. После суток с небольшим пребывания в Пекине российская делегация переместилась в Шанхай. Здесь в помпезном здании со шпилем, построенном советскими специалистами по образу и подобию павильонов ВДНХ, состоялось подписание договора о создании нового межгосударственного образования, в которое помимо России и Китая вошли Таджикистан, Киргизия и Казахстан. Поскольку дело происходило в Шанхае, а число участников оказалось равным пяти, новую организацию так и назвали — "Шанхайская пятерка". После подписания члены делегаций всех пяти стран, возглавлявшихся президентами, сфотографировались на память. Немного позднее Борис Ельцин, не скрывая торжествующей улыбки, поделился своим видением пользы, которую может принести создание новой организации: отныне некая страна не сможет диктовать свою волю всему остальному человечеству. Все поняли, о какой стране идет речь.
Это была сенсация! Правда, поверить в нее было трудно. Неужели "Шанхайская пятерка" создавалась как единый фронт против США? Неужели Китай, который не переставал до этого твердить, что не будет участвовать ни в каких союзах ни с кем и ни против кого, согласится участвовать в подобной организации. Вскоре выяснилось, что, надежды российского руководства сформировать на базе пяти азиатских стран некое подобие, вернее, антипод НАТО, если и существовали, были абсолютно беспочвенными. Китай, заинтересованный в американских инвестициях и еще больше во вступлении в ВТО (что было невозможно без благословения со стороны США) и в доступе на огромный американский рынок, ни в какие антиамериканские союзы вступать не собирался. Даже несмотря на то, что китайскому руководству очень не нравилось стремление США утвердиться в качестве единственной сверхдержавы на планете.
Отношение китайцев к США всегда были достаточно непростыми. Но, во всяком случае, однозначно негативными назвать их было трудно. В первой половине ХХ века США, как и СССР, деньгами, оружием и военными советниками помогали Китаю в его борьбе против японской оккупации. Правда, в 1941 году, заключив пакт о ненападении с Японией, СССР был вынужден свернуть помощь официальному главе Китая лидеру Гоминьдана Чан Кайши. Это не могло не вызвать обиды у китайцев. В то же время США, взявшие курс на экономическую блокаду Японии и явно подталкивая ее к войне, продолжили поддерживать антияпонскую борьбу китайского народа. Не случайно, наверное, после освобождения Китая от японской оккупации, осуществленного, кстати, советской армией, один из лидеров компартии Китая — Чжоу Эньлай — говорил американцам, что Китай не очень доверяет Советскому Союзу и предпочел бы дружить с США.
Однако гражданская война, вспыхнувшая между сторонниками компартии и Гоминьданом, расставила все по своим местам. Чан Кайши нашел поддержку у американцев, а Мао Цзэдун — у Советского Союза. Советская помощь оказалась более действенной. Компартия Китая победила.
Но даже это еще не означало, что Китай был обречен следовать в фарватере СССР. В руководстве китайской компартии было немало людей, выступавших за построение экономической системы со значительными элементами рыночных механизмов — недавно скончавшийся Бо Ибо, Дэн Сяопин, Чжоу Эньлай. Они проиграли в борьбе с Мао Цзэдуном, и переход Китая к построению рыночной экономики состоялся лишь после его смерти в 1976 году. Примечательно, однако, что примирение Китая с США началось задолго до этой даты — в начале 70-х, когда по приказу Мао хунвейбины преследовали тех, кого можно было заподозрить в симпатиях к буржуям и империалистам вообще и их оплоту США в частности.
Восстановление дипотношений с США в 1979 году и резкая критика советского ревизионизма дали Китаю то, что ему было так необходимо для начала сложных и пугающих непредсказуемостью результатов реформ,— гарантию мира. Китайские лидеры и сейчас не устают повторять, что нуждаются в благоприятном международном окружении для продолжения реформ. А на все обвинения со стороны США или Японии в наращивании вооруженных сил (кстати, буквально на днях очередная сессия ВСНП утвердила рост военного бюджета КНР почти на 18%) предлагают сравнить свои расходы с американскими или японскими. Страхи по поводу китайской военной мощи высказываются на Тайване и в России. Первый опасается, что, окрепнув, Китай вернет остров под свою юрисдикцию силой, благо теперь сделать это китайцам позволяет принятый в прошлом году закон "О противодействии расколу страны", санкционирующий применение "немирных средств" против Тайваня в том случае, если он, например, задумает провозгласить независимость.
Но, вероятно, здравомыслящие люди на Тайване понимают, что нападать на остров материковые китайцы не собираются. Да им это и ни к чему. Уже сейчас тайваньские предприниматели вместе со своими капиталами наперегонки устремляются на материк. Пекин привечает у себя лидеров и активистов оппозиционной тайваньской партии Гоминьдан. Постпредам бывшего заклятого врага в Китае красочно расписывают, как сказочно хороша станет жизнь на Тайване после того, как его руководство перестанет дразнить Пекин угрозами провести референдум о независимости или переговорами с США о закупке новейших вооружений для защиты от материковой армии, авиации и флота. Естественно, произойти такая метаморфоза с тайваньским руководством может только вместе со сменой руководства. А такой шанс есть. На выборах 2008 года кандидат от правящей сейчас Демократической прогрессивной партии вполне может проиграть кандидату Гоминьдана. Потому что на Тайване немало людей, которые считают, что постоянные контры нынешнего главы ДПП и президента острова Чэнь Шуйбяня с Пекином вредят экономике острова.
Что касается России, то ее страхи по поводу китайской мирной экспансии и немирной агрессии основываются на представлениях о том, что Китай, переживший в начале ХХ века унижения от превративших его в полуколонию "великих держав", в состав которых входила и Российская империя, только и мечтает о том, чтобы отомстить белым "заморским дьяволам". И отнять у России Дальний Восток и Сибирь, богатые нефтью и газом. Прямо по сценарию, описанному в нашумевшем романе Тома Клэнси "Дракон и медведь". Но, кстати, по Клэнси, за Россию должны вступиться Соединенные Штаты. Потому что опора и надежда мировой демократии не может спокойно смотреть на то, как маленького, но гордого русского демократического мишку обижает огромный, свирепый, красный (то есть коммунистический) китайский дракон. И еще потому, что не может допустить, чтобы огромное нефтяное месторождение, найденное в Сибири, досталось одним китайцам.
Ну, это все фикция, fiction то есть, фантастика. А что в реальности? Возможно такое? Трудно сказать. А почему бы не предположить, что Китай договорится с США и они вместе начнут диктовать России, по каким ценам и кому она должна продавать свои нефть и газ, чтобы ни у кого не создалось неприятного впечатления, что она пытается предаться русской народной забаве — энергетическому шантажу. Или, например, Китай договорится с Японией. Пару месяцев назад такая угроза прозвучала из уст одного солидного японского эксперта. Смотрите, сказал он, если Россия не отдаст Японии Южные Курилы, Япония не станет помогать возрождению российского Дальнего Востока и Сибири, они вконец обезлюдеют, и тогда их захватят китайцы. А японцы, которые к тому времени станут китайцам лучшими друзьями (как — не уточнялось), китайцам в освоении российских богатств помогут.
Разумеется, авторы всех этих прогнозов забывают о нескольких важных вещах. О том, например, что у России все-таки пока есть ядерное оружие. И в некоторых ситуациях, угрожающих ее существованию, она его ничтоже сумняшеся применит. Во-вторых, не надо считать китайцев дураками. Они-то как раз показали себя нацией очень мудрой и искушенной в международных делах. И не надо считать их коварнее, чем они есть на самом деле. Когда они говорят, что им нужен мир, они не лукавят. Когда они говорят, что хотели бы видеть Россию, своего стратегического партнера, сильной и процветающей, им тоже можно верить. Потому что китайцам действительно очень не нравится модная сейчас теория о том, что мир якобы может быть однополюсным, то есть управляться одним добрым дяденькой. И они очень серьезно верят в то, что альтернативы миру многополюсному просто нет. Но у многополюсного мира есть один серьезный недостаток. Сколько полюсов — столько мнений о том, как жить, столько интересов. Иногда не совпадающих. Но если альтернативы многополюсному миру все же нет (вернее есть, но очень тоскливая), надо этот недостаток многополюсного мира исправлять. То есть учиться уважать чужие интересы. И иногда добровольно ущемлять свои. Еще десять лет назад казалось, что это невозможно. Когда в середине 90-х Евгений Примаков предложил идею стратегического союза Россия--Китай--Индия, его подняли на смех — невозможно это: у КНР и Индии неразрешимые территориальные проблемы. И у России и Китая тоже. Только Россия и Китай эти проблемы все же решили. А Индия и Китай тоже начинают переговорный процесс. И все они вместе, втроем регулярно встречаются и обсуждают волнующие их проблемы. И не только проблемы экономического сотрудничества, но и вполне геополитические. Борьбу с терроризмом, роль ООН. И обнаруживают сходство позиций. Например, в неприятии однополюсного мира. Это уже немало для начала позитивного сотрудничества.
Русские о китайцах
"Китай имеет все данные, чтобы достигнуть самой высшей точки умственного, промышленного и вместе политического прогресса". "Китайцы могут отличиться и в артистическом, и в художественном отношении". Более того, "нет ремесла, нет промысла, нет ни одной торговой ветви, в которой за китайца можно было бы бояться, что он отстанет от других. И так как все это будет сделано тщательно и дешево, то мир может быть завален китайскими товарами". В итоге "китаец захватит все рынки и промыслы всего света".
"У русского народа нет и тени того высокомерного отношения, с каким к китайцам относится большинство других европейцев, и китайцы, сколько пришлось узнать, когда различают "варваров", к русским дружат больше, чем к иным народам. Это потому, конечно, что русские по природе уживчивы, миролюбивы и благожелательны, как сами китайцы... Китайцы и русские миролюбивы, семейственны, покладисты, выносливы, монархичны и к ученью склонны".
"Если всегда подражательная Япония лет в 20-30 доросла до той силы, которую выказала в войнах с Китаем и с нами, то всегда бывший оригинально самостоятельным Китай может вырасти еще более сильно, и нам это будет пригодно, чем больше мы сдружимся с китайцами к тому времени".